Превращение
Шрифт:
Я представил, что будет, когда я брошусь вниз. Нарисовал в уме картину - ту, которую видел не далее как сегодня вечером. Когда на этом же самом балконе раздался шелест и свист ветра, шум и грохот, и я увидел за стеклом острую черную морду, похожую на гигантское зубило, и перепончатые крылья длинной с целое небо... а потом дверь открылась, и в комнату вошла Ники. Но когда я пытался вообразить на ее месте себя, мне почему-то представлялась жалкая и трагическая картинка в духе телепередачи "Криминальные новости" - вот в воздухе промелькнет беспомощное тельце, по-идиотски размахивая руками, и через несколько секунд с сочным хрустом впечатается в асфальт.
Мне
Неожиданно меня разобрала злость. Какого черта я тут делаю? Мне что, жить надоело? Или мне так уж плохо жилось раньше? Ну да, работа унылая, зарплата маленькая, целей в жизни нет...Все эти проблемы вдруг показались такой мелкой фигней по сравнению с перспективой шмякнуться оземь с пятнадцатого этажа и не иметь больше никаких проблем вообще никогда.
Я решительно развернулся спиной к черной пропасти. В комнате тоже было темно. Спать они там легли, что ли, пока я тут с жизнь прощаюсь?! Я тихонько поскребся в стекло.
– Чего?
– тут же появился Грег.
– Это...А давай ты прыгнешь вместе со мной, - малодушно предложил я.
– Или Ники. Типа для подстраховки, а? Вдруг что-то не сработает?
– Не валяй дурака, - сказал он.
– У всех получалось, и у тебя получится.
И захлопнул дверь у меня перед носом.
Я медленно повернулся лицом к пропасти, чувствуя себя пристыженным. Пока не вернулся этот панический ужас, надо скорее сигать вниз. "Представь, что это прыжок с парашютом, - заискивающе сказал я себе.
– Ты ведь всегда хотел прыгнуть, просто как-то не собрался. Ты стоишь на краю открытого люка, снаружи свистит ветер, но бояться нечего, потому что за спиной у тебя парашют. Да, надежный парашют, который подхватит тебя и превратит смертельное падение в чудесный, восхитительный полет! И пусть сейчас этого парашюта еще нет, но как только ты перебросишь себя через перила, он сразу появится!!!"
Душу затопила невероятная тоска. "Все", - я стиснул зубы, зажмурился и совершил рывок...
... и обнаружил, что мои руки мертвой хваткой вцепились в балконное ограждение. Пальцы побелели, и я не мог их разжать. Я посылал команду рукам - отпустить железяку!
– а они не повиновались! Мой организм категорически не хотел умирать. Он не верил мне. Сколько бы головной мозг не говорил - "все будет хорошо" - у спинного мозга было на этот счет свое мнение.
Я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что небо уже начало светлеть. А я так и стою, вцепившись в ограждение. Плед валялся под ногами. Я поднял его, набросил на плечи негнущимися руками и горько усмехнулся. "У тебя время до рассвета", - вспомнил я слова Грега и теперь наконец понял, что он имел в виду. "Всего лишь до рассвета. Последняя ночь жизни покажется тебе очень короткой".
Как красиво было вокруг! Гасли последние звезды, небо из темно-синего становилось нежно-голубым, с востока разливался золотистый свет. Будучи убежденной совой, я вставал обычно так поздно, как только позволяла работа, и даже не знал, как дивно выглядит город на рассвете. Особенно в мае, в начале цветения. Мне вдруг показалось, что я уже внизу, во дворе, на мокром асфальте или на молодой траве. Я не помнил, как я там оказался, не помнил полета, но под ногами у меня была земля. Двор был совершенно пуст. Непривычное зрелище - безлюдный Питер.
Рядом раздался странный клекот. Я поднял
– Эй, Лёха, ты что, уснул?
– раздался рядом голос Грега.
Я моргнул и обнаружил, что по-прежнему стою на балконе и стучу зубами от холода.
Солнце давно взошло, город проснулся. Внизу на виадуке уже стояла, урча, традиционная утренняя пробка.
– Ладно уж, не будем тебя мучить, - сказал Грег.
– Вижу, так у тебя ничего не получится. Пошли.
– Все пропало, да?
– спросил я, покорно следуя за ним в комнату.
– Вы меня выгоните? Или что?
Мысленно я уже смирился с поражением. Ну, значит не летать мне по небу. Не судьба. Оно и спокойнее. В конце концов, почти все люди так живут - и ничего...
А как же Ники? Значит, с ней тоже - всё?
Мы прошли в маленькую опрятную кухню мамы Валенка: стол, плита, холодильник "Минск", на нем телик, на окне макраме и рассада помидоров. У плиты стояла Ники и неподвижно смотрела на заварочный чайник. На меня она даже не взглянула, и мне снова стало дико стыдно.
– Ничего, бывает, - утешил меня Грег.
– Ники, налей ему горячего чайку, а то он весь закоченел. А ему сегодня еще мно-ого предстоит сделать...
Ники молча брякнула передо мной чашку, налила кипятку и даже сахар сама положила. Потом достала из холодильника заранее заготовленный бутерброд с сыром. Взглянув на него, я понял что ужасно голоден.
– Не выгоните?
– радостно спросил я, впиваясь в бутерброд.
– А как тогда? Вы же сказали, надо обязательно прыгнуть...
– Попробуем по-другому, - добродушно улыбаясь, сказал Грег.
– Ты кушай, кушай. Тебе силы понадобятся.
Я покосился на Ники, и увидел, что она глядит на меня вроде бы без осуждения, но с явным сочувствием. К чему оно относилось - не понял. Однако насторожился.
– Опять прыгать?
– На этот раз нет.
– А что теперь?
– Увидишь.
Грег не соврал - вниз мы спустились на лифте. Но едва выйдя на улицу, он тут же своим ключом открыл ту дверь, за которой в нормальных домах располагается мусоропровод. За дверью начинался спуск куда-то под землю. Мы прошли внутрь - первым Грег, потом я, замыкающей Ники, - спустились ступенек на двадцать вниз и долго шагали по тускло освещенному коридору, вдоль стенок которого тянулись сырые трубы. Неожиданно стенки расступились, и мы оказались в странном помещении. Длинное и узкое, оно было поделено на три дорожки, которые уходили вдаль метров на двадцать и заканчивались тремя квадратными темными нишами. Поперек помещения была натянута металлическая сетка, из какой делают дачные заборы. За сетку вела решетчатая металлическая дверь, из которой появился Валенок.
– Прикольное место. Это же не кегельбан?
– с любопытством спросил я, вглядываясь в темные ниши.
– Нет, - буркнул Валенок.
– Иди сюда. На.
Он сунул мне в руки винтовку. Я от неожиданности чуть ее не выронил.
– Ого! Настоящая?
– Ну не пневматика же!
– Валенок открыл затвор.
– Вот патроны, шесть штук.
– Боевые?
– А как же! Заряжаешь сюда, потом передергиваешь вот так, ложишься сюда и целишься...
Одна из темных ниш осветилась, и в световом квадрате появилась мишень.