Превратности судьбы - превратности любви
Шрифт:
– Да уж красавец! Ничего не скажешь!
Треснувшая верхняя губа так и была заклеена пластырем, но теперь в дополнение к этому оказалось, что она на пару с нижней губой распухла, резко прибавив в объеме. Губы выглядели теперь так, словно мне вкололи по шприцу коллагена в каждую губу.
"И чего женщины ходят к хирургам. Платят деньги, чтобы увеличить губы. Рада вот сделала мне всё совершенно бесплатно и быстро. Раз и губы как у негра. Кроме того, к этим пухлым губам прилагается чудный синий цвет лица (синяк был просто впечатляющий). Рожа распухла, скулы заплыли... В общем, еще немного и я буду такой же круглолицый, как бурят!
–
Я хотел идти на кухню, завтракать, но Лена неожиданно воспротивилась.
– Ты, лучше ложись Влад. В твоем состоянии надо вылежаться, а завтрак я принесу тебе в спальню.
Я не стал спорить, поскольку действительно чувствовал себя не лучшим образом.
Позже оказалось, что понимание того, что такое завтрак, у меня и у Лены было совершенно разное.
Пара, тройка бутербродов с сыром и колбасой плюс кофе. Вот и весь завтрак. Так я считал до сих пор. У Лены было другое мнение на этот счет. В результате нескольких рейсов между кухней и спальней, около кровати на столике появилась тарелка с ароматным бульоном приправленным травами, гренки обжаренные в яйце с молоком, перцем и солью, пшенная каша и сырники. Плюс прочие мелочи вроде сметаны, меда, чая. Лена категорически отказала мне в кофе, мотивируя это ослаблением моего организма.
– Кофе тебе сейчас вреден!
– просто заявила она и проявила твердость, проигнорировав все мои уверения, что я привык к кофе поутру. Я смирился, поскольку и в самом деле чувствовал себя нехорошо. Но это было еще не всё. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что Лена собралась кормить меня с ложечки. Я раскрыл рот, желая уверить ее, что такая забота мне кажется чрезмерной, но не успел сказать и слова, как передо мной зависла ложка с ароматным бульоном. Я сердито посмотрел сначала на Лену, потом на ложку. Ложка в маленькой ручке Лены была зажата крепко: не дрожала. Бульон исходил пряным ароматом. Мой желудок отреагировал самым недвусмысленным образом, поддерживая Лену: он громко заурчал, ясно давая мне понять, чтобы я не тянул с раздумьями. Я вздохнул, смирился и открыл рот пошире, чтобы ложка с бульоном могла беспрепятственно войти внутрь.
После завтрака вполне сравнимого с обедом меня снова начало клонить в сон. Когда Лена перемыв посуду, зашла в комнату, я уже задремывал.
– Мне нужно идти на работу, - сказала Лена.
Я прогнал наступавшую дрёму, посмотрел на Лену и сказал.
– Спасибо тебе Леночка! Большое спасибо!
Лена кивнула и вдруг спросила.
– А тебе не надо чего-то? Я смогу прийти только вечером, когда мы с Елизаветой закончим готовить ужин. Ты продержишься до вечера?
Я был удивлен
– Ты собираешься еще прийти?
Лена немного покраснела и, опустив глаза вниз, сказала тихо.
– Но ты же еще совсем плох... Я могу приготовить ужин... Тебе понравится...
Мои мысли сразу приняли совсем другое направление. Ужинать мне всё равно захочется, а самому готовить сил не было. Разве что банку консервов вскрыть... А Лена может приготовить кое-что получше консервов и мне делать ничего не надо!
Поэтому я улыбнулся так широко, как позволяли мои толстые губы, и сказал очень вежливо.
– Если тебе не трудно, Лена... Я бы попросил тебя помочь мне с ужином...
Лена сразу расцвела улыбкой
– Я постараюсь тебя удивить!
– Возьми у меня в кармане ключи, вдруг я буду спать,
Она кивнула.
***
Вечером Лена вернулась в квартиру совершенно незаметно для меня. Меня разбудил соблазнительный аромат, проникший из кухни в спальню, и мне не надо было гадать и прислушиваться: кто это и что он там делает. Ответ был очевиден. Леночка готовит обещанный ужин. Она видимо периодически заглядывала в спальню, проверяя, не проснулся ли я. И вот в очередной раз, когда она с озабоченным выражением на обычно смешливом круглом личике заглянула в спальню, я спросил.
– Ты давно здесь?
– Не очень, но голубцы уже готовы.
– Я надеюсь, ты не будешь настаивать на том, что мне их нужно есть в кровати?
На личике Лены возникло явственное сомнение в моих возможностях.
– А ты как себя чувствуешь?
– Не знаю, но сейчас узнаю...
– я осторожно сел на кровати. И голова, и рёбра запротестовали против такого обращения с ними, но как-то вяло и лениво. Я прислушался к себе и решил, что вполне выдержу переход до кухни.
– До кухни дойти смогу!
– сказал я.
Когда я съел первый голубец, то чуть не проглотил язык, до того это было вкусно.
"И я, дурак, чуть было не отказался от такого ужина! Такую девушку следует беречь и заботится о том, чтобы она согласилась приготовить мне и завтрашний ужин!" - я съел почти всю кастрюлю голубцов с трудом удержавшись, и оставив лишь пару штук Лене попробовать собственное творение.
"А как мне убедить Лену остаться у меня подольше?
– ломал я голову.
– Нет, если бы не эта злодейка Рада, то я бы не имел с убеждением Лены, задержаться у меня подольше, никаких проблем. Но сейчас, с этой жуткой синюшной рожей и толстыми губищами я представлял жалкое зрелище. Не соблазнять же мне девушку, будучи в таком непотребном виде!? А даже если бы и соблазнил, то, что толку: болевшие рёбра и голова всё равно пока не позволяют мне, делать те резкие, ритмичные движения телом, которыми по логике и должны завершаться все поцелуи! Пока всё это пройдет и я приобрету прежний товарный вид, Лена вполне может решить оставить меня наедине с кастрюлями... Придется давить на чувство жалости и сочувствия к пострадавшему", - решил я.
После ужина Лена пришла в спальню, и мы с удовольствием поболтали. Она рассказывала всякие истории из жизни клана Горчаковых, которые видела сама или слышала от других, а я делился воспоминаниями о работе в ресторане и на ферме.
Вдруг она вскочила.
– Уже поздно. Мне надо идти.
– Леночка, - я взял ее за руку.
– А может, останешься? Размеры кровати позволяют комфортно, не мешая друг другу выспаться. Завтра мы вместе позавтракаем, и ты пойдешь на работу?
– я постарался, как можно жалостливее посмотреть на девушку.
– Не оставляй меня одного! Я всё-таки еще не выздоровел...
– Но ты, надеюсь, не будешь... мешать мне спать?
– она подозрительно посмотрела на меня. Я сделал самое честное лицо, на какое только был способен.
– Леночка, я сейчас не в том состоянии, чтобы кому-то мешать спать! Вот когда буду чувствовать себя лучше, тогда другое дело, всё возможно, а вот прямо сейчас... нет, нет!
– Хорошо, я останусь, и присмотрю за вами, больной!
– Спасибо Леночка!
– сказал я уж спокойнее, поскольку теперь я был уверен: Леночка от меня никуда не денется.