Превратности судьбы
Шрифт:
— Да, да, мама, конечно. Прямо сейчас и пойду. А ты успокойся, пожалуйста, выпей валерьянки, отдохни, ладно?
Она подняла мать на ноги. Таисия постепенно успокаивалась.
— Да, конечно. Я тебя буду ждать. Может, он хоть тебя послушает? — с надеждой посмотрела она на дочь.
В доме Самойловых царила совсем другая атмосфера. Борис, сидя на диване, листал старый фотоальбом. Он с улыбкой повернулся к вошедшей Полине.
— Поля, смотри,
— Наш старый альбом? А я думала, куда это он пропал? — с интересом откликнулась жена.
— Сто лет его не видел. Ты погляди только, какими молодыми мы с тобой были совсем недавно.
Полина села рядом с Борисом, и они вдвоем принялись листать альбом.
— Какое у меня все-таки смешное платье было на свадьбе! Из занавесок, боже мой… А мне тогда казалось — верх красоты, — умилялась Полина.
— Это и было верхом красоты. Ты в любом платье красавица! — уверенно отвечал муж.
— А это мы с Костиком. Когда ты нас из роддома забирал, помнишь? Такой у тебя тут вид растерянный! — смеялась она.
Самойлов смущенно почесал в затылке.
— Как не помнить! Вместо голубого одеяльца розовое принес: как-то не подумал, что розовое — для девочки. Но, к счастью, еще один папаша оказался с такой же проблемой, только у него, наоборот, было голубое… вот мы и махнулись.
Супруги рассмеялись.
— А вот Лешка. Смотри, как Костик его разглядывает. Серьезный такой… Понимает, что теперь он — старший брат… — задумчиво листала страницы Полина. — Ой, Борька, какой ты здесь молодой! Стройный, подтянутый. И волосы еще все на месте…
А выправка какая — орел! — гордо присоединился Борис. — Смотри, Поля, это ты стрижку себе сделала модную, три часа просидела в парикмахерской! Помнишь?
И он посмотрел на нее взглядом, полным нежности.
— Сколько же лет мы с тобой вместе, Поля?
— Давай не будем уточнять, а? Я, например, в душе все такая же, будто вчера себе свадебное платье из маминого тюля шила, — кокетливо отмахнулась она.
— Нет-нет, погоди, у меня есть подозрение… слушай, ведь в этом году будет ровно двадцать пять лет, как мы поженились! — радостно воскликнул Самойлов. Полина растерянно кивнула:
— И правда. А я и забыла.
— Оказывается, мы с тобой за всеми этими событиями, хлопотами и горестями забыли о собственной серебряной свадьбе! Я считаю, мы должны это отметить, — твердо заявил Борис.
— Мне кажется, сейчас не время… — засомневалась было Полина, но муж ее перебил:
— Почему? Лешка начинает поправляться, надо и о себе подумать.
Он обнял жену и крепко поцеловал.
В это время Маша подвезла к двери пустую инвалидную коляску, а Леша, совершенно счастливый, шел рядом сам.
— Алеша, ты не устал? — заботливо
— Ничего, все нормально. Вот уже и дом.
— Не стоило, наверное, тебе столько ходить пешком. Это может быть слишком утомительно для тебя…
— Наоборот! Я себя чувствую хорошо, как никогда. Маша хотела позвонить в дверь, но Алеша остановил ее.
— Зачем звонить, беспокоить? Я сам! — он достал ключ и открыл дверь. — Я ведь больше не инвалид! Прошу вас, милая Маша, будьте гостьей в моем скромном жилище. — Он театрально поклонился, делая приглашающий жест.
— Благодарю за приглашение, учтивый рыцарь, — присела Маша в реверансе.
Рассмеявшись, они вошли в дом. Первое, что они увидели, — целующихся Полину и Бориса.
— Пап, мам, привет. Мы не помешали? — окликнул их Леша.
Полина торопливо отстранилась от мужа.
— Ну что ты, сынок.
— А мы тут с матерью вспомнили кое-что интересное. У нас в этом году серебряная свадьба! — объявил Самойлов.
— Здорово. Вы меня тоже можете поздравить — я сегодня танцевал! — гордо сообщил Леша.
Полина подхватила:
— Как танцевал?! Что?
— Вальс, мама. В городском парке, под настоящий оркестр!
— И очень неплохо танцевал, — улыбнувшись, добавила Маша.
— Моя школа! — гордо кивнул Борис.
— Какое счастье! — на глазах Полины заблестели радостные слезы.
Алеша взял Машу за руку.
— Это все благодаря Маше. Если бы не она, я ни за что бы этого не смог сделать. Она такая… Я даже не могу вам сказать, какая она.
— Алеша, но ведь танцевал ты сам… — смутилась Маша.
— Не отнекивайся, Маша, — остановила ее Полина. — Мы все знаем, какова твоя заслуга в выздоровлении Алеши. И все тебе очень благодарны.
Самойлов радостно посмотрел на Машу и Алешу.
— А тебе не кажется, что они похожи на нас с тобой — тех, двадцать пять лет назад? Такие же молодые, чистые, красивые… — задумчиво сказал он жене.
— Кажется. Ну что вы стоите? Садитесь, сейчас будем чай пить! — захлопотала Полина.
Опечаленный Сан Саныч вернулся домой, где у плиты хлопотала Зинаида.
— Ну что, проводил? — обернулась она к нему.
— Проводил. Грустно как-то на свой корабль с берега-то глядеть…
— Ничего. Надо привыкать к сухопутной жизни, — наставительно сказала Зинаида.
— Я понимаю, но все равно как-то… А, ладно, — Сан Саныч ненадолго задумался, а затем осторожно начал: — Я, Зинаида, знаешь, о чем тебя спросить хотел? Вот если бы — чисто теоретически! — к тебе попали бы в руки ничьи ценности…
— Какие еще ценности? — удивленно взглянула на него Зинаида.