Превратности судьбы
Шрифт:
— Ты его вернул, Гриша. И что? Хорошую контрабанду ты нашел? — язвительно спросил тот. Буряк мрачно молчал и машинально крутил лежащую на столе линейку. К Самойлову присоединился Буравин:
— Между прочим, мы понесли огромные убытки. Кажется, ты говорил, что готов их возместить, если ничего не обнаружишь?
— Я обнаружил, — возразил следователь.
— Что? Гальку? — насмешливо спросил Самойлов.
— Контейнер в виде мины, наполненный галькой, — поправил его следователь.
— Ну
— Существенная! Неужели ты сам не понимаешь? Кому нужно было прикреплять к кораблю контейнер ради горстки обычных камней? — выдавая внутреннее напряжение, воскликнул Буряк. Линейка с треском сломалась в его руках, он отбросил ее в сторону и продолжал: — Кто-то не поленился и прицепил контейнер. Кто-то позвонил и заставил меня вернуть корабль в порт. Получается, что этот человек был кровно заинтересован в том, чтобы вы понесли убытки.
— Выходит, это… чья-то злая шутка? — озадаченно спросил Самойлов.
— Хорошо бы теперь выяснить чья… — мрачно сказал Буравин.
— Нас хотели подставить! Надо выяснить, кто в этом заинтересован! — собрался с мыслями Борис.
— А это вы уже без меня выясняйте, друзья. Закон в моем лице сделал все, что мог, — сказал следователь.
— Подожди, Гриша. Ты разве нам не поможешь? — удивленно взглянул на него Борис.
— Я не могу вмешиваться в ваш бизнес. При таможенном досмотре никакого криминала не обнаружено. Так что можете отправлять свой корабль… — сухо ответил тот.
— Но ведь контейнер действительно был… — начал было Буравин, но Буряк его прервал:
— Вот и выясняйте сами, кто вам его подсунул. Это не в моей компетенции.
В это время Самойлов, в очередной раз проходя мимо стола, увидел письмо, которое подложила Таисия. Он взял его и стал вертеть его в руках, думая о другом.
— Слушай, Боря… — неожиданно прервал его раздумья Буравин. — А может быть, там действительно была контрабанда?
— И куда же она делась? — язвительно поинтересовался следователь.
— А ее кто-то украл и подменил, — ответил Буравин.
— Кто, Витя? — так же недоверчиво спросил Борис.
— Не знаю… Я просто пытаюсь рассуждать… Ведь вполне возможно, что кто-то на самом деле хотел переправить на нашем судне некий товар…
— Или же на первый раз прощупывал такую возможность… Так сказать, пробный шар… — оживился Самойлов.
— Да. Возможно, — согласно кивнул Буравин.
— Нужно строго прошерстить всю команду, поговорить с каждым… Мы должны вычислить этого гада! — Самойлов даже сжал кулаки.
— Боря, мне кажется, что команда здесь ни при чем… — возразил следователь.
— Почему это? — не понял Самойлов.
— Потому что
— Но кто и почему выбрал именно наш корабль?! — воскликнул Буравин.
Зазвонил телефон. Выслушав голос в трубке, Буравин повернулся к Самойлову.
— Это из таможни, — сообщил он. — Нам теперь необходимо оформить кучу бумаг…
— Иди, Витя. Я тут без тебя справлюсь, — отпустил его Самойлов.
— Ты хоть приблизительно представляешь себе, сколько денег мы потеряли из-за того, что вернули корабль в порт?! Да сейчас еще, наверняка, Виктору придется штраф платить… — с досадой распекал Самойлов следователя.
— Я тебе уже все объяснил, Борис. Я не мог поступить иначе, — у Буряка был свой резон.
— Друг называется! — снова упрекнул Самойлов.
— Именно потому что друг — не мог! Ты мне лучше скажи, где твой старший сын? — сменил тему следователь.
— Ну зачем тебе Костя? — с досадой спросил Виктор.
— Хочу с ним побеседовать. И мне странно, что ты, пользуясь нашей дружбой, выгораживаешь его, прячешь от меня… — начал следователь, но тут Борис взорвался:
— Я не прячу! Я просто не могу понять, зачем ты под него копаешь?! Чтобы мне досадить?
— Я хочу во всем разобраться, — хмуро возразил Буряк.
— Я уже сам разобрался. Костя здесь ни при чем! Я говорил с ним. Он абсолютно непричастен к Лешиной аварии! — сообщил ему Самойлов.
— Почему же он тогда скрывается? И почему ты решил его отправить от меня подальше, в плавание? Все это очень подозрительно, ты не находишь, Боря? — посмотрел другу в глаза Буряк.
— Не понимаю, что тут подозрительного?! Твоя профессия тебя окончательно испортила, Гриша! Ты уже никому не веришь. Я же сказал, что отправил Костю из-за Кати. Чтобы у них снова не начался роман, — снова пустился в объяснения Самойлов.
— Ты хочешь убедить меня, что дело только в любви? Что ты только из-за Костиных нежных чувств это все затеял? — в голосе следователя зазвучала ирония.
— А из-за чего, по-твоему?! Неужели ты думаешь, что один мой сын мог убить другого?! — сорвался на крик Виктор.
— Ты зря кипятишься, Борис. Зря так все воспринимаешь. Я — твой друг, и я хочу тебе помочь… — успокаивающим тоном начал Григорий, но Борис не слушал:
— Чем помочь? Тем, что обвинишь моего сына в убийстве?!
— Ты же сам попросил меня заняться расследованием, — напомнил следователь.
— Просил. А теперь передумал. Не лезь в это дело! Со своим сыном я сам разберусь! Без посторонних! — продолжал кричать Самойлов.