Превыше соблазна
Шрифт:
– Нет, Мег, нет! – выкрикнул Ричард раньше, чем король и отец Мег успели сказать хоть слово. – Я лучше умру, чем увижу тебя в его власти.
Мег заметила, что голос Ричарда звучит хрипло, но в нем нет страха. Не обращая внимания на поднявшийся шум знатных зрителей, на злобное лицо лорда Уэлтона, он продолжал:
– Миледи, не надо жертвовать собой ради меня, – бесстрастно произнес Ричард, оторвал взгляд от Мег и посмотрел на короля и собрание клириков. – На самом деле мне следует сделать признание в грехах, которые я совершил в рядах ордена
Мег схватилась за горло, стараясь сдержать крик, готовый вырваться из ее груди при этих страшных словах возлюбленного.
– В полном сознании я могу признаться лишь в одном поступке, который может иметь оттенок ереси, – продолжал он спокойным, чистым голосом. – Несколько раз, когда сражения происходили в отдаленных краях, я принимал помазание от своих товарищей-тамплиеров, которые не были рукоположены в священники. Мы допускали этот грех, стремясь получить благословение перед битвой, ибо она могла закончиться нашей смертью, но таким образом мы нарушали установления церкви. Это единственный акт ереси, который совершил я или любой известный мне рыцарь-храмовник.
Епископ кивал с суровым видом:
– Это действительно серьезное нарушение. Оно является ересью по форме, но ваше признание, сэр Ричард, возвращает вам милость Божью. Вам будет назначена епитимья и указано число молитв, которые следует прочитать, а по исполнении этого наказания я сниму с вас этот грех. – Он помолчал с серьезным видом, а потом добавил: – Это все, в чем вы хотели признаться?
– Нет, – отвечал Ричард. – Прежде чем я покину эту арену, я буду признаваться еще в следующем. Это не ересь, а скорее нарушение закона ордена тамплиеров. Это грезы плоти, но я в нем никогда не раскаюсь.
Толпа дружно ахнула, Мег тоже не смогла сдержать крик, а Ричард спокойно продолжал:
– Официально я еще не освобожден от условий своей службы в ордене тамплиеров. Тем не менее я по доброй воле нарушил обет целомудрия и полюбил женщину, прекрасную женщину, которую я познал в библейском смысле этого слова. И сейчас я открыто признаюсь в этом. – Он посмотрел в глаза Мег, и в его взгляде сияла любовь и восхищение. Помолчав, Ричард добавил: – Но, ваше преосвященство, я намерен смыть этот грех браком с леди Маргарет, если она согласится.
Казалось, епископ не знал, что на это сказать, но Мег знала.
– Я согласна, Ричард, – проговорила она. – Я выйду за тебя замуж по святому закону церкви, чтобы подтвердить тот союз, который уже заключила с тобой в своем сердце.
Пораженный таким открытым проявлением любви, епископ переводил взгляд с Ричарда на Мег и обратно. Должно быть, он понял искренность их клятв, потому что окинул Мег снисходительным взглядом и после минутного колебания кивнул и произнес:
– Иди к нему, женщина, если это то, к чему ты стремишься.
– Да-да, идите, миледи, – повторил за епископом король Эдуард. Казалось,
Король кивнул Мег. Она, сияя от счастья, бросилась к Ричарду, который тоже рванулся к ней навстречу. Влюбленные заключили друг друга в объятия. Они плакали и смеялись одновременно. Ричард притянул к себе Мег, уложил ее голову себе на грудь и поцеловал душистые волосы.
Подскочил Брэдан, ухватил брата за плечо, развернул к себе лицом и крепко обнял. Мег видела, как облегчение изменило лицо Брэдана. В первый раз она осознала, насколько невыносимо ему было стоять и беспомощно смотреть, как его младший брат сражается за свою жизнь. И только сейчас она оценила ту помощь и поддержку, которую он оказывал ей на протяжении всего этого страшного дня.
Брэдан обнял ее, но Мег отступила на шаг, давая возможность мужчинам поговорить. Вскоре Брэдан удалился, сказав, что должен принести средства для обработки раны Ричарда.
Ричард и Мег остались вдвоем. Вокруг них бурлило человеческое море. Король удалялся из зала, слышались команды эскорта, расходились придворные, люди громко обменивались мнениями, с любопытством глазели на героев дня, но те ничего и никого не замечали. Мег не могла опомниться от наполнявшего душу счастья и лишь прижималась к человеку, которого любила больше жизни. Он одержал верх над всеми. Над королем, над искусным воином, над могущественным графом и над чудовищной властью французской инквизиции. И все это в один день! Он сделал это ради нее и ради истинной справедливости и вышел из всех испытаний победителем, живым и здоровым, если не считать раны на руке, но она скоро затянется.
Мег пребывала в блаженном тумане. Ричард смотрел на нее глазами, в которых сияла любовь к ней. Это и есть самое главное, решила Мег.
– Я не могу без тебя жить, Мег, – прошептал Ричард, улыбнулся и еще сильнее прижал ее к себе, потом наклонился и поцеловал в кончик носа. – Ты ведь это знаешь, правда? Никогда, никогда не покидай меня, ибо это убьет меня вернее, чем любой меч или пытка.
– Не покину, – отвечала она. – Я чувствую то же самое. Но тебе нечего бояться. Я всегда буду рядом и стану самой счастливой женщиной на земле.
Мег подняла глаза на Ричарда и протянула ему губы для поцелуя, который должен был стать залогом страсти, преданности, веры, избавления от невзгод и обещания всего, что еще у них будет. Они не говорили о будущем, но оба понимали, что впереди долгая борьба за освобождение Алекса и Деймиена, за дело тамплиеров, о котором не должны забывать те, в чьей власти воздать им справедливость.
Но сейчас оба мечтали остаться вдвоем, чтобы впервые почувствовать себя свободными от всех бед, которые так долго омрачали их жизнь.