Прейскурант на победу
Шрифт:
Во взгляде банкира промелькнуло недовольство, но ответ прозвучал вполне доброжелательно:
– «Julie».
Исайя усмехнулся – шефу должно понравиться. Тут же поймал себя на мысли, что двухнедельное общение с сотрудниками торгового дома не прошло бесследно: европейские привычки в обращении начинают потихоньку меняться.
– А что с паевым фондом?
Толстячок развел руками:
– Мои специалисты подобрали несколько вариантов, но отчет еще не готов – просто не хватило времени.
– Просмотрю сам, – кивнул
Месье Дювуаль доверительно наклонился к собеседнику:
– Скажи мне, mon jeune ami. Твой chef… многие считают его просто везунчиком, но есть и те, кто называет Рембрандтом от финансов. Кто из них прав?
У молодого человека вновь промелькнули перед глазами все схемы и инструкции, полученные им перед отъездом. Всю дорогу в поезде он рисовал графики и делал сложные расчеты, пытаясь найти слабое звено. И не нашел. Но были простота и изящество комбинации.
– Он – гений!
В привычно бесстрастном тоне Исайи впервые промелькнула восторженная нотка.
Париж. 16 января. 1898 год. Европейская штаб-квартира торгового дома «Черников и сын»
Мокрый снег, выпавший этой ночью, остудил самый беспечный город планеты. Зимняя фея своим волшебным прикосновением превратила Эйфелеву башню в стройную белую ель и осыпала прозрачными хрусталиками неуловимые частички ветреной любви, витающие в пьянящем воздухе Парижа.
Вечно праздная богема Монмартра зябко куталась в клетчатые пледы шотландских искусников, забросив мольберты, партитуры и модные золотые перья, а ночные жрицы любви еще не проснулись, досматривая утренние сны…
Исайя Либман, привычно не обращая внимания на мелкие неудобства, стряхнул налипший снег с промокших ботинок и поднялся по скользким ступенькам служебного входа в офис Bank du Mond. В приемной его встретил секретарь – голубоглазый светловолосый мужчина средних лет. Сдержанно поздоровавшись, он коротко доложил:
– Месье, получена депеша от superieur.
– Что там написано? – бросил на ходу молодой человек, открывая дверь кабинета.
– Только два слова, месье: завтра начинаем…
Три месяца промелькнули как один день. Больше всего хлопот доставили бюрократические процедуры, но помогли многочисленные связи среди бывших учеников профессора. К назначенному сроку успели вовремя.
Самой дорогой покупкой оказался банк: почти семидесятипроцентный пакет акций обошелся в шесть миллионов франков – чуть больше двух миллионов рублей. Страховая компания и трастовый фонд стоили намного дешевле.
Большой удачей было то, что удалось переманить старого университетского товарища – Мишеля Ганье. Вместе с ним пришли еще несколько специалистов. Друг уже три года работал в голландском отделении
– Пригласите Ганье, – попросил Исайя. – И заварите кофе.
После промозглого утра захотелось взбодриться горячим напитком.
– Bonjour, chef, – поприветствовал его Мишель, войдя в кабинет.
Исайя слегка поморщился – старая дружба не предполагала формальных отношений, и он неоднократно пытался внушить это своему новому подчиненному. Но Ганье продолжал соблюдать дистанцию.
– У нас все готово?
– Небольшие проблемы с трастом, но в целом – мы готовы.
Первый фонд коллективных инвестиций был создан в Бельгии в 1822 году, но особого распространения затея еще не получила. Хотя обороты уже набирала. Паевой фонд, выкупленный торговым домом, включал в себя всего триста членов с общим капиталом в двести двадцать тысяч франков.
И если дела страховой компании и Bank du Monde пошли в гору сразу же, как стало известно об участии в сделке концерна Черникова, то фонд прозябал по-прежнему. Исайя надеялся – и небезосновательно, – что скоро все поменяется в лучшую сторону.
– Последняя сводная цифра на сегодня?
– Почти сто двадцать миллионов франков.
Предстояла грандиозная биржевая игра. Если совместная атака Рокфеллера и Нобеля сорвется, потери будут значительными. Прибыль в случае успеха выглядела очень привлекательно, но инсайдерская информация еще никогда не давала стопроцентной гарантии выигрыша.
Под вексельные закладные всех активов торгового дома брались ссуды в банкирских домах России и Европы. Часть средств была переведена в «Чейз Манхэттен банк» для скупки акций «Стандард ойл» на американском рынке. Оставшиеся предназначались для европейских площадок: осторожные покупки бумаг компаний братьев Нобелей шли уже две недели. Основная операция планировалась по команде из Петербурга. Сегодня она поступила…
Исайя машинально пробежался пальцами по четкам и твердо сказал:
– Ну что ж, Мишель, завтра будет решающий день.
В голосе старого друга уверенности было значительно меньше:
– После трех месяцев адского труда на проигрыш мы просто не имеем права…
Утром следующего дня на европейских биржах царил ажиотаж: все началось с массированной скупки неизвестными игроками акций нескольких крупных компаний. Сначала пошли вверх котировки компаний, принадлежавших Нобелям. Затем, практически одновременно, начали расти в цене активы банкирского дома Ротшильдов: румынские нефтяные промыслы и крупный нефтеперерабатывающий завод на Адриатике. В далекой Америке несколькими часами позже резко вырос спрос на бумаги «Стандард ойл».