Презент от Железной леди
Шрифт:
— Прости, но ты действительно дурак, — мягко сказала я, повернувшись к нему. — Неужели нельзя было мне позвонить. Мы пошли бы втроем!
— Ленка не захотела. Она стеснялась своего высокого роста. Боялась, что будет выглядеть дылдой по сравнению с тобой. — Игорь хотел подойти ко мне, но, сделав шаг, остановился и замер в центре комнаты.
— Дылда и есть, — беззлобно подтвердила я.
— Теперь она работает в модельном агентстве…
— Прости, но я тоже была молоденькой дурочкой. Я тогда чуть не сошла с ума от ревности и решила тебя
— Не понял! — Игорь посмотрел на меня.
— У меня были проблемы с мужем, — неожиданно для себя я разоткровенничалась. — Видимо, бог дал почувствовать на своей шкуре, как больно, когда любимый человек уходит.
— А как сейчас?
— Сейчас все хорошо. Живем спокойно. У нас растет дочка.
— Про дочку знаю. Все это время я был в курсе твоих дел. — У меня от удивления поползли вверх брови. А он продолжил: — Ты — молодец! Единственная из наших защитила диссертацию.
— Спасибо, — только и смогла выдавить я.
— Но я никак не мог понять, почему ты меня бросила! — Он так и стоял, не в силах двинуться мне навстречу.
— Теперь понял?
— Да. — Он опустил голову. — Что ж, выходит, это я должен просить прощения?!
Это было сказано так, что я чуть не расплакалась от досады.
— Игорь, прости меня, если можешь!
— Придется. — Он посмотрел на меня и махнул рукой.
— Значит, мир?! — Я подошла к Гоше и ткнулась головой в его широкое плечо. Как часто за все эти годы мне хотелось сделать это!
— Мир! — Он обнял меня, и несколько минут мы стояли молча.
Потом он поцеловал меня в макушку и легонько оттолкнул от себя.
— Дай-ка я посмотрю на тебя.
— Смотри, — разрешила я. — А пока смотришь, расскажи о себе. Мне-то никто ничего не рассказывал. Ты, как стал лейтенантом, словно сквозь землю провалился.
— Так и было. Женился. Распределился в Саки. Это под Евпаторией. Сидел буквально под землей и охранял наше мирное небо. В разгар рыночных отношений быть военным стало непрестижно. Зарплату задерживают, квартиры нет. Жена начала злиться. Мол, хочу жить в большом городе, с мамой рядом. И я тоже был хорош, вместо того чтобы поддержать ее, постоянно думал о тебе. Вот и доигрался. Кончилось тем, что Ольга ушла. Теперь перед тобой — совершенно свободный человек.
— К слову, о свободе, — вспомнила я. — О личном мы с гобой еще успеем наговориться. А Ситнюша сейчас в камере.
— Сейчас вот покушаем и займемся делами. — Это было в Гошином стиле. Голодный он всегда был невменяем, а из сытого Тарховского можно было вить веревки. — Жрать хочу, сил нет! Так где твой чешский друг с ужином?
— Думаю, он не задержится… А как ты попал к Башкирцеву?
— Долгая история…
— А в двух словах?
— Старые спортивные связи… — коротко ответил Игорь.
Томас не заставил себя ждать. Все было как в хорошо отрепетированном сценическом действии. Он вошел при последних Игоревых словах, а следом появился официант с тележкой. Расставив на столе судки и тарелки, официант
Мы поужинали, Томас отправился в бар, а в кармане у Гоши затренькал мобильник.
— Да, — ответил он в трубку. — Добро. Иду. Наташ, я пойду, спущусь вниз на минутку.
Минутка несколько затянулась, и через полчаса в номер поднялся довольный Тарховский.
— Угадай, что я тебе принес?
— Если это не авторский экземпляр «Евгения Онегина» с автографом автора, то скорее всего наши документы, — наугад брякнула я.
— Как ты догадалась? — удивился Игорь и вынул из кармана маленький плоский пакетик. — Фу, как с тобой неинтересно!
— Хлопоты доброго фея, не иначе, — равнодушно ответила я, а сама чуть не упала со стула от изумления: «Ну и темпы у моих заступников!»
— Ты права. — Гоша решил порисоваться и говорил так, словно решать подобные проблемы ему приходится по десять раз на дню. — Олег тут кое-кому позвонил, и местная братва расстарались.
— И у кого же их изъяли?
— Их, видно, бросили в мусорный контейнер вместе с сумкой.
— Отлично! Паспорт и права у меня есть. А где сумка?
— На свалке. И бомжиха Люся с огромным удовольствием влезла в твои джинсы. Думаю, отбирать их у нее не будем.
Представив, как я надеваю вещи после их пребывания на свалке, я содрогнулась. Любовь к чистоте и стерильности всегда была моим пунктиком.
— Тебе что, штанов жалко? — заметил Игорь. — Но она ведь могла не отдать и документы. Так что придется тебе покупать новые вещи.
Джинсы я купила не так давно в престижном магазине, а в кроссовках просто чувствовала себя сверхкомфортно. Я вздохнула и покорно сказала:
— Пусть так, посчитаем мои шмотки вознаграждением, хотя кроссовки мне жалко! — Я нашла в себе силы улыбнуться. — Ладно, хоть документы отыскались! Слушай, а эта братва не может сказать, кто убил Славу?
— У них свои законы. Разобраться — пожалуйста, но своих ментам они не сдают. Так что придется обходиться своими силами. Хотя в городе командуют не только друзья Башкирцева. Если это сделал кто-то из другой команды или заезжий киллер, то какой-то шанс получить помощь у меня есть…
— Почему у тебя? — заметила я. — Я тоже буду тебе помогать.
— А ты завтра же садишься в самолет и летишь домой.
— Без Татьяны я никуда не поеду. Я ее в это дело втянула, мне и вытаскивать, — уперев руки в боки, я с вызовом посмотрела на Игоря.
— Наташ, поверь! — уговаривал он. — Тебе тут совершенно нечего делать! Там все очень серьезно. Нашли нож, а на нем — ее пальчики.
— Не знаю, как они это сделали, но этого не может быть. Никакого ножа в комнате не было и в помине. А Ситнюша узнала об убийстве в момент моего прихода. Да и зачем ей убивать Славу? У них роман начался. Они даже еще и не спали вместе. К этому только шло. Ну вспомни себя! В первые дни любовники друг друга холят и лелеют, а ты говоришь: нож, пальчики. Да я Ситнюше верю больше, чем себе.