Прежде, чем их повесят
Шрифт:
— Эта девушка, которую мы похоронили здесь, ее звали Катиль. Не скажу, что я знал ее очень долго и вообще, но то, что я знал, мне нравилось… Если это важно. Думаю, не очень. Но в ней была какая-то крепкая жилка, думаю, все это видели по дороге на север. Терпела холод и голод, все остальное и не жаловалась. Жаль, что я мало ее знал. Я надеялся узнать ее лучше, но мы не всегда получаем то, на что надеемся. Она не была одной из нас, но умерла с нами, так что, думаю, мы должны гордиться, что она в одной земле с
— Да, — сказал Доу. — Гордиться.
— Правильно, — сказал Тул. — Земля всех принимает одинаково.
Ищейка кивнул, вдохнул и выдохнул.
— Кто-то хочет сказать про Тридуба?
Доу вздрогнул и посмотрел на сапоги, подвигав ногами в грязи. Тул моргал, глядя на небо, и казалось, у него в глазах завелась сырость. Ищейка и сам чувствовал, что вот-вот заплачет. Он знал, что, если придется говорить еще раз, он разрыдается, как дитя. Тридуба знал бы, что сказать, но в том-то и беда, что его нет. Казалось, никто не решится заговорить. Тогда вперед вышел Молчун.
— Рудда Тридуба, — начал он, оглядывая всех по очереди. — Скала Уфриса — так его называли. Нет имени более знаменитого на всем Севере. Великий боец. Великий вождь. Великий друг. Целая жизнь сражений. Он и Девять Смертей встречались лицом к лицу, а потом сражались плечом к плечу. Никогда не выбирал легкий путь, если считал его неправильным. Никогда не уклонялся от сражения, если считал, что нужно сражаться. Я стоял рядом с ним, шагал рядом с ним, сражался рядом с ним десять лет, по всему Северу. — Молчун улыбнулся. — Я не жалуюсь.
— Хорошие слова, Молчун, — сказал Доу, уставившись в холодную землю. — Хорошие слова.
— Таких, как Тридуба, больше не будет, — пробормотал Тул, вытирая глаз, как будто в него что-то попало.
— Ага, — сказал Ищейка. Больше он ничего не смог сказать.
Вест повернулся и пошел между деревьями, сгорбившись и не сказав ни слова. Ищейка видел, как напряглись мышцы на шее полковника. Наверняка винит себя. Люди часто этим занимаются, когда кто-то умирает, Ищейка знал это по опыту. А Вест, похоже, как раз из таких.
Пайк направился вслед за Вестом, и они вместе прошли мимо Лихорадки, который шел к могилам. Волосы облепили его лицо. Подойдя, он хмуро поглядел на могилы, потом оглядел стоящих рядом.
— Не хочу проявить неуважения. Ни в коем случае. Но нам нужен новый вождь.
— Земля только приняла его, — прошипел Доу, сверкнув глазом.
Лихорадка поднял руки.
— Значит, самое время это обсудить. Здесь нет ничего страшного. Мои ребята, честно говоря, волнуются. Они потеряли друзей, потеряли Тридуба, и им нужен кто-то, на кого они хотели бы походить. Кто это будет?
Ищейка потер щеку. Он об этом еще не думал, а теперь не знал, что сказать. Тул Дуру Грозовая Туча и Черный Доу — два серьезных, важных имени, оба возглавляли людей раньше, и успешно.
— Мне все равно, кто из вас, — сказал он. — Я пойду за любым. Но совершенно ясно, что это кто-то из вас двоих.
Тул опустил взгляд на Доу, Доу поднял взгляд на Тула.
— Я не пойду за ним, — пророкотал Тул. — А он не пойдет за мной.
— Точно, — прошипел Доу. — Мы уже обсуждали это. Ничего не выйдет.
Тул покачал головой.
— Вот почему это не может быть один из нас.
— Да, — сказал Доу. — Это не может быть один из нас. — Он цыкнул зубом, втянул в себя сопли и плюнул в грязь. — Вот почему это должен быть ты, Ищейка.
— Это с чего это вдруг? — сказал Ищейка, вытаращив глаза.
Тул ответил кивком.
— Ты вождь. Мы все согласны.
— Ага, — сказал Молчун, даже не поднимая головы.
— Девятипалого нет, — сказал Доу. — Тридуба нет, остаешься ты.
Ищейка моргнул. Он ждал, что Лихорадка скажет: «Вы что? Он? Вождь?»
Он ждал, что все сейчас засмеются и скажут, что пошутили. Черный Доу, и Тул Дуру Грозовая Туча, и Хардинг Молчун, не говоря о двух дюжинах карлов, будут выполнять его распоряжения? Ничего глупее он не слышал. Но Лихорадка не рассмеялся.
— Думаю, это правильный выбор. Кстати о моих ребятах: я и сам собирался это предложить. Пойду, скажу им.
Он повернулся и пошел между деревьями, а Ищейка уставился ему в спину.
— Но что насчет остальных? — прошипел Ищейка, когда Лихорадка уже не мог его услышать. Он вздрогнул от внезапной боли в ребрах. — Там внизу еще двадцать чертовых карлов, и они волнуются! Им нужно имя, за которым можно идти!
— Это имя — твое, — сказал Тул. — Ты ходил через горы с Девятипалым, все эти годы сражался с Бетодом. Не осталось имен важнее, чем твое. Ты видел больше сражений, чем любой из нас.
— Да, наверное, видел…
— Ты — вождь, — сказал Доу. — И это все. Пусть ты не самый ужасный убийца со времен Скарлинга, и что? На твоих руках достаточно крови, чтобы я пошел за тобой, и нет разведчика лучше среди живых. Ты знаешь, как управлять. Ты видел лучших в этом деле. Девятипалый, Бетод, Тридуба — ты видел их всех, ты был рядом.
— Но я не могу… То есть… Я не мог устроить ни одной атаки — так, как делал Тридуба…
— Никто не мог, — сказал Тул, кивнув в землю. — Но Тридуба мы уже не можем выбрать, как ни жаль. Теперь ты — вождь, и мы стоим за тобой. Любой, кто не станет делать, как ты скажешь, будет иметь дело с нами.
— И разговор будет чертовски коротким, — прорычал Доу.
— Ты — вождь. — Тул повернулся и зашагал прочь между деревьями.
— Решено. — И Черный Доу отправился следом.
— Ага, — сказал Молчун, пожал плечами и пошел их догонять.