Прежде чем их повесят
Шрифт:
Архилектор выжидающе воззрился на него.
«Я продался банку, который финансировал торговцев шелком, а на вырученную сумму подкупил самого ненадежного наемника в мире. После этого я убил безоружного посла, выступавшего под флагом переговоров, и пытал девочку-служанку, пока ее тело не превратилось в фарш. Ах да, еще я отпустил на свободу самого главного изменника из всей компании. Это было, без сомнения, героическое деяние. Как же мне все это удалось?»
— Я рано вставал, — пробормотал он.
Глаз архилектора дернулся, и
«Признак раздражения? Признак недоверия?»
Но лицо Сульта уже приняло прежнее выражение.
— Рано вставали. Ну конечно! — Архилектор поднял свой бокал. — Вторая из главнейших добродетелей, сразу же за беспощадностью. Мне нравится ваш стиль, Глокта, я всегда это говорил.
«Разве?»
Но Глокта лишь скромно наклонил голову.
— Донесения практика Витари были преисполнены восхищения. В особенности мне понравилось, как вы разобрались с гуркским эмиссаром. Надеюсь, хотя бы на мгновение это стерло улыбку с лица самодовольной свиньи-императора!
«Так значит, Витари выполнила свою часть сделки? Интересно».
— Да, у нас все идет как по маслу. Разве что проклятые крестьяне сеют неприятности, ну и Инглия, разумеется. Жаль, что так вышло с Ладиславом.
— С Ладиславом? — недоуменно переспросил Глокта.
Сульт помрачнел.
— А вы не слышали? Еще одна из блестящих идей верховного судьи Маровии. Ему пришло в голову, что если разрешить Ладиславу покомандовать на Севере, это добавит кронпринцу популярности. Где-нибудь в стороне, подальше от опасности, чтобы снискать боевую славу. Собственно, план был не так уж плох, вот только место в стороне оказалось посреди дороги, и принц докомандовался до могилы.
— И армия вместе с ним?
— Да, несколько тысяч. Но в основном там была всякая дрянь, которую дворяне прислали в качестве рекрутов. Ничего существенного. Остенгорм по-прежнему в наших руках, и, поскольку идея была не моя, в общем и целом большого вреда нет. Между нами говоря, все, возможно, и к лучшему. Ладислав был совершенно невыносим. Сколько раз мне приходилось спасать его от скандалов! Этот чертов полудурок никогда не мог удержать свои штаны застегнутыми. Рейнольт совершенно другой — трезвый, рассудительный. Делает то, что ему говорят. Так лучше для всех. Если, конечно, и он не позволит себя где-нибудь убить, — тогда мы окажемся в затруднительном положении, — Сульт с явным удовлетворением сделал еще один глоток, смакуя вино.
Глокта откашлялся.
«Раз уж он в хорошем настроении…»
— Есть еще один момент, который я хотел с вами обсудить, ваше преосвященство. Та гуркская шпионка, которую мы обнаружили в городе, она оказалась…
«Как описать это так, чтобы не показаться безумцем?»
Однако Сульт снова опередил его.
— Я знаю. Она оказалась едоком.
«Ты знаешь? Даже об этом?»
Архилектор откинулся на спинку кресла и покачал головой.
— Оккультная мерзость. Как в какой-нибудь древней сказке. Пожиратели
— Кто может давать советы по таким вопросам?
Архилектор лишь просиял своей вкрадчивой улыбкой.
— Вы, должно быть, устали. Южный климат, наверное, очень выматывает, эта жара и пыль, даже среди зимы. Отдохните. Вы заслужили. Я пришлю за вами, если понадобится.
Сульт взял перо и вернулся к своим бумагам, не оставив Глокте иного выбора, кроме как ковылять к двери в полном недоумении.
— Вы почти похожи на живого человека, — пробормотала Витари, когда он выбрался в приемную.
«Так и есть. Или настолько близко к этому, насколько возможно для меня».
— Сульт… доволен. — Глокта по-прежнему не мог поверить. Сами эти два слова, поставленные рядом, звучали странно.
— Еще бы, черт возьми! После того, как я вас расхвалила.
— Хм. — Глокта нахмурился. — Кажется, я должен извиниться перед вами.
— Оставьте извинения при себе, мне на них наплевать. Просто в следующий раз верьте мне.
— Справедливое требование, — признал он, искоса взглянув на нее.
«Но ты, должно быть, шутишь».
Комната была битком набита роскошной мебелью.
«Почти доверху», — подумал Глокта.
Кресла с драгоценной обивкой, антикварный столик, полированный буфет — все было чрезмерным для этой маленькой гостиной. Огромное старинное полотно с изображением лордов Союза, свидетельствующих свое почтение Гароду Великому, почти полностью занимало одну стену. Толстый кантийский ковер едва умещался на полу. В камине, на котором стояли две антикварные вазы, потрескивал мирный огонек, и в комнате было уютно, мило и тепло.
«Вот сколько можно изменить за один день при надлежащем подбадривании».
— Хорошо, — проговорил Глокта, осматриваясь. — Очень хорошо.
— Несомненно, — пробормотал Фаллоу, почтительно склоняя голову. Он почти в лепешку смял в руках свою шляпу. — Не сомневайтесь, наставник, я сделал все возможное. Большую часть мебели я… уже продал, поэтому заменил ее на лучшую, какую только сумел достать. В остальных комнатах все точно так же. Я надеюсь… это удовлетворит вас?
— Я тоже надеюсь. Это удовлетворит вас?
Арди мрачно глянула на Фаллоу.
— Сойдет.
— Ну и превосходно, — нервно отозвался ростовщик, кинул быстрый взгляд на Инея и сразу же снова опустил глаза к сапогам. — Превосходно! Прошу вас, примите мои глубочайшие извинения! Я не знал, совершенно не знал, наставник, что вы имеете какое-то отношение к этому делу. Несомненно, я бы никогда… Я ужасно сожалею.
— Собственно, ваши извинения должны быть адресованы не мне.
— О нет, нет, конечно! — Он медленно повернулся к Арди. — Миледи, прошу вас, примите мои глубочайшие извинения.