Прежде всего вейла
Шрифт:
– Если они касаются вейлы и всего связанного с этой вашей частью, то да, - подобострастно ответил Добби, прежде чем более гордо продолжить: - но если дело касается вас, как волшебника, то нет! Так мне готовить комнату для хозяина Гарри?
– Да, - вздохнул Люциус, не понимавший настойчивости эльфа.
– Займись одной из комнат, из тех, что ближе всего к моей, и приведи ее в порядок согласно его вкусам, но только так, чтобы она не стала подобием общей гостиной Гриффиндора, понятно?
Разулыбавшийся Добби исчез с легким хлопком.
В это же время Люциус заметил появившийся в отдалении отблеск Люмоса и предусмотрительно
– Давайте разберемся с самого начала, - первым напал он.
– Откуда вы знали? И что вы говорили о генеалогическом древе, оказавшемся у вас?
Ремус улыбнулся на такое агрессивное начало разговора, но решил не капризничать и не обижаться. В конце концов, он действительно должен предоставить вейле кое-какие объяснения. Да, у него впереди достаточно времени напомнить тому, кто должен вскоре стать его тестем, что не стоит быть таким резким.
Но тем не менее он помедлил, пригубив шоколад, прежде чем рассказать о случившемся в начале лета. Вот только по-настоящему взволновало Люциуса лишь упоминание о видении Лили, а до того, казалось, вейла просто равнодушно слушал. Честно говоря, это даже раздражало, так что Ремус, завершая речь, решил задать свой вопрос:
– А вы? Как вы узнали, что дело касается Гарри?
– То есть, вам не интересно, как Драко узнал, что его партнер вы?
– тут же поинтересовался Люциус.
– Нет, потому как, во-первых, у меня есть кое-какие предположения, - сообщил Ремус, - а во-вторых, потому, что поговорю об этом с ним самим.
– Точно так же как я предпочел бы обсудить подобное с самим Гарри, - тут же подчеркнул Люциус.
Ремус раздраженно посмотрел на него и медленно произнес:
– А вы знаете, что вам придется немало пострадать рядом с Гарри, с таким-то отношением?
– Что он знает о вейлах?
– поинтересовался Люциус, проигнорировав вопрос собеседника.
«Так, это уже слишком», - решил Ремус. О, он прекрасно понимал, что Люциус, как и Северус, прекрасно подкован в словесных поединках, и что стоит только ввязаться, и Ремус проиграет вчистую, но он не собирался позволять игнорировать свои вопросы. Не стоит думать, что только он должен делиться информацией! И потому он просто замолчал, сначала насмешливо глянув на вейлу, а потом отведя взгляд.
Люциус терпеливо подождал некоторое время, прежде чем понял, что Ремус вообще отказался рассказывать. Сложно, честно говоря, манипулировать кем-то, решившим просто замолчать... Хотя нет, неправильно, слово «манипулировать» тут совершенно не к месту. Он же всего лшь хотел получить максимум информации о Гарри, сообщив по-минимуму про себя. Вот только теперь пришлось подавлять раздражение и натянутым голосом рассказывать, что он почувствовал шестнадцатилетие Гарри, а потом Северус заставил его посетить Тисовую улицу. Когда он замолчал, Ремус тихо поинтересовался, все еще не глядя на Люциуса:
–
– Меня произошедшее удивило, - ответил Люциус.
– Как и Северуса. А вы что...
– Удивило?
– с иронией прервал его Ремус.
– Да, это слово весьма дипломатично. Если говорить о Северусе, то правдивее было бы сказать, что он впал в бешенство, как и всякий раз, когда сталкивается с кем-то носящим имя Поттер. Так что бесполезно даже отрицать таковую его реакцию! И вы, и я, - мы оба прекрасно понимаем, что нужно некоторое время, чтобы вейловская магия подействовала. Она несколько быстрее скажется на Северусе, потому как давно на него влияет, что да, то да, но все произойдет не сразу, не по щелчку же пальцев! А до того, пока она не повлияет на Гарри, он будет подобен паровому котлу, готовому взорваться в любое время!
– Именно поэтому мне нужно знать, что ему известно.
– Ему рассказали все, что должен знать подросток, все принципы вейловских союзов, их необратимость и почти преклонение перед ними магического мира. Даже не знаю, сколько раз на разные лады ему вдалбливали, что никто не сможет любить его так сильно, как вейла. Вот только это ему лишь говорили, да он не принимает на веру...
Люциус вздохнул и, помолчав, снова заговорил, глядя в окно, на царящую там ночь:
– Я не желаю причинить ему боль. Еще меньше хочется вынуждать его. Но я не могу забыть и о своей второй половине, потому и использую абсолютно все средства, что есть в моем распоряжении, чтобы он понял и принял.
Ремуса удивила неожиданная откровенность Люциуса, но он не смог удержаться от ответа:
– Тем лучше для вас. Потому что я не уверен, что вы сумеете продержаться, пусть и при поддержке Северуса, против объединившихся Уизли и меня.
– Угрожаете?
– Скорее обещаю! Уизли давно считают Гарри своим сыном, да и я никогда не забывал, что одним из первых взял его на руки, взял, когда еще и четырех часов после рождения не прошло...
– Я хочу, чтобы он был счастлив, - отозвался Люциус.
– Но вы прекрасно понимаете, что это возможно только в союзе со мной. Я справлюсь с любым упрямством, со всеми его предубеждениями, чтобы добиться желаемого!
Начиная с этого момента разговор двух мужчин потек намного легче. Люциус понял, что с Ремусом придется отказаться от привычки скрывать свои чувства, а оборотня успокоило умонастроение Люциуса.
Они вместе встретили рассвет, стараясь выцарапать друг из друга даже малейшие сведения о Гарри с одной стороны и о Драко с другой. Так же они попытались понять, зачем Гарри понадобился налет на Гринготтс, а точнее на хранилище Лестранджей, и Люциус нахмурился, осознав, что никто так и не попробовал по-настоящему надавить на друзей Гарри, чтобы те рассказали известное им. Мерлин, да если бы они попали ему в руки, он заставил бы, разговорил бы их, узнал бы все и с подробностями! В результате он сердито выдал:
– Вот уж детишки выросли! Детям не место на войне!
– А где же они вот уже шесть лет?
– спросил Ремус.
– А куда толкнули Драко год назад? Даже если им только-только исполнилось семнадцать, они, пусть и против нашего желания, все равно оказались в самом центре войны! Я не верю в случайности и совпадения, и потому полностью убежден, что Дамблдор не просто так просил сделать все для сохранения жизни Гарри! О, он хотел бы спасти всех учеников Хогвартса, но Гарри все же немного больше. И будьте уверены, я не думаю, что он просто желал спасти сына Джеймса и Лили Поттеров, нет, здесь что-то иное...