Прежняя любовь
Шрифт:
Он снова улыбается.
— Ты меня раскусила. Не знал, что я настолько очевиден.
— Иногда это очень даже мило.
— Итак, Джек?
— Он тебе нравится? Ты поэтому ко мне цепляешься? — спрашиваю я. — Если хочешь, я могу замолвить за тебя словечко.
Пожарный Сэм смеется. У него низкий и раскатистый смех.
— Я почти уверен, что я не в его вкусе. И я на сто процентов уверен, что он не в моем вкусе.
— А-а,
— Либби, ты не умрешь, — строго говорит он.
Внезапно я понимаю, что он на меня сердится, а у меня совершенно нет сил. У меня болит все тело, но особенно одна сторона головы и нос. Вообще-то, у меня болит вся эта сторона тела. И еще она меня не слушается. И мне холодно. Мне очень хочется уснуть, чтобы не ощущать ни боли, ни холода. Во сне ведь боль не ощущается, верно?
— Либби, Либби, Либби! — снова зовет он. — Пожалуйста, не спи! Тебя ждет Джек. Он отказывается ехать в больницу, не убедившись, что с тобой все в порядке. Все будет хорошо.
— Ты хороший, — говорю я ему.
Он такой хороший, что я не хочу говорить ему, как у меня все болит, чтобы он не расстроился. Зачем ему слушать мое нытье? Я просто хочу уснуть. Я просто хочу закрыть глаза и уснуть…
— Ребята скоро начнут резать машину, Либби. Как только они это сделают, ты сразу поедешь в больницу, где о тебе позаботятся. Хорошо? Но мне нужно, чтобы, пока они будут резать, ты не спала. Ты слышишь меня, Либби? Ты понимаешь, что я тебе говорю?
— Я все понимаю, — отвечаю я ему. — Я самый понимающий человек на земле. Можете спросить у Джека.
— Через несколько секунд здесь будет очень шумно. Но ты, главное, не спи. Хорошо?
— Я не сплю.
Мир скрежещет, машина визжит. Ее разрывают и разрезают на части, и она кричит в агонии. Она хочет, чтобы эта боль прекратилась, а я хочу, чтобы прекратился этот шум. Я хочу спать. Я просто хочу спать. Я закрываю глаза и опускаю голову.
Когда я думаю о Джеке, я стараюсь вспоминать, как мы спали вместе. Наши тела складывались, как части живого пазла, настолько идеально соответствуя друг другу, что неровности казались игрой воображения. Я стараюсь не вспоминать о том вечере, когда, ложась с ним в постель, задалась вопросом: не хочется ли ему видеть на моем месте какую-то другую женщину?
Когда я думаю о Джеке…
Июль 2008
— Я думаю, что вас и эту машину ждет очень счастливое будущее, — произнес Гарет.
Гарет — один из тех мужчин, которые являются вашими лучшими друзьями, пока вы сидите напротив, твердо вознамерившись расстаться с крупной денежной суммой. Но случись
Проведя в его компании сорок минут, я могла с уверенностью заявить, что Гарет мне не нравится.
Мне удалось натянуто улыбнуться. Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Я хотела вручить ему задаток, сообщить свой адрес и поскорее уйти с тем, чтобы никогда не возвращаться. Остальной платеж я намеревалась совершить кредиткой по телефону, после чего мне должны были доставить машину.
Мой взгляд устремился к витрине торгового зала, где стоял мой небесно-голубой «Поло». Он как будто сиял, выделяясь на фоне остальных серых, черных и красных монстров. Он был вызывающе прекрасен.
Гарет что-то говорил, поэтому я обернулась к нему и заставила себя прислушаться. После того как я скользнула в мягкий кремовый кожаный салон машины и немного на ней прокатилась, меня уже мало что интересовало. Мой первый автомобиль. Две недели назад я сдала экзамены, и это была первая машина, за рулем которой я могла себя представить и которую могла себе позволить.
Мне пришлось хорошенько поторговаться, потому что у меня не было старого автомобиля в обмен, но «Поло» стоил затраченных усилий.
— Скажите, Либби, быть может, вы хотите, чтобы мы обработали кузов и салон машины для защиты от царапин и повреждений? Это не позволит детишкам испортить эту изумительную кожу всякими напитками и прочей ерундой. А учитывая, что вы живете в Брайтоне, где такой соленый воздух…
— Гат, дружище! — перебил его чей-то голос.
Я подняла глаза. В нескольких дюймах от меня стоял мужчина в огромных очках-авиаторах с черными линзами. Этого было достаточно, чтобы составить о нем исчерпывающее мнение. Все остальное — его рост, светлые вьющиеся волосы, ухоженное лицо, толстое золотое кольцо на среднем пальце правой руки и часы от Тага Хойера, а также его тело, облаченное в рубашку от Ральфа Лорена и джинсы от Кельвина Кляйна, — не имело никакого значения на фоне того, что он входит в помещение, не снимая солнцезащитных очков.
Гарет вскочил на ноги. Его лицо расплылось в улыбке, а глаза засияли.
— Джек! Рад тебя видеть! — Он протянул Джеку руку с таким видом, что было ясно: он взволнован возможностью прикоснуться к этому человеку.
В свое время я насмотрелась на мужские увлечения другими мужчинами, но то, как Гарет относится к Джеку, было столь очевидно, что на это неловко было смотреть. Мне нетрудно было представить себе Гарета сидящим поздним вечером в полном одиночестве на диване в гостиной. Он смотрит на телефон и ждет, ждет его звонка, надеясь, что Джек пригласит его выпить шампанского и позаигрывать с хорошенькими женщинами.