Президент Линкольн: охотник на вампиров

Грэм-Смит Сет

Через несколько часов, проведенных на площади возле суда, Эйб (теперь облаченный в длинный плащ) и Джек (который не переставал поддевать друга с той минуты, как они вышли из таверны) наконец увидели, что огни погасли. Бармен вышел на улицу.

Он спустился по Шестой улице к Адамс-стрит. Мы незаметно следовали за ним — Джек отставал шага на три, а я сжимал в руках топор. Стоило бармену чуть повернуть голову, и я тут же нырял в тень — мне казалось, что он сейчас же обнаружит нас (Джек, наблюдая мои прыжки, едва удерживался от смеха). Низкорослый человечек засунул руки в карманы и держался середины улицы. Он насвистывал. Шел, как обычный человек, а я с каждым шагом все больше чувствовал

себя болваном. Дуглас свернул на Седьмую улицу — и мы за ним следом. Потом на Монро — и мы следом. Но когда он повернул на Девятую, мы на мгновение потеряли его из вида, а затем он словно пропал. Вокруг не было переулков, в которых можно спрятаться. Ни одного дома, до которого он мог бы добраться за столь короткое время. В чем же дело?

— Значит, вот ты какой.

Голос доносился откуда-то сзади. Я мгновенно повернулся, готовый нанести удар, но не сумел. Могучий Джек Армстронг стоял на носочках. Его спина выгнулась, а глаза расширились. Маленький вампир прижимал острые клыки к его горлу. Если бы Джек видел почерневшие глаза и жуткий оскал, он бы испугался еще сильнее. Бармен велел мне положить топор на землю, если я не желаю, чтобы пролилась кровь моего друга. Я признал разумность его требования и выпустил оружие из рук.

— Ты тот, о ком говорил Генри. Парень, который умеет убивать мертвых.

Эйба удивило, что Дуглас упомянул Генри, но он ничем себя не выдал. Вампир все плотнее прижимал клыки к шее Джека, и бедный юноша тяжело дышал.

— Любопытно, — продолжал Дуглас, — ты никогда не задумывался, почему? Почему вампир так заинтересован в том, чтобы избавить землю от себе подобных? Почему посылает человека убивать? А может, ты просто слепо следовал приказу — как верный слуга, который не задает господину вопросов?

— Я служу только себе самому, — отрезал Эйб.

Бармен рассмеялся:

— Как прямолинейно. Истый американец.

— Эйб… Помоги… — прошептал Джек.

— Все мы слуги, — продолжал Дуглас. — Впрочем, из нас двоих лишь мне даровано счастье знать, какому господину я служу.

Армстронг запаниковал:

— Пожалуйста! Отпустите! — Он попытался вырваться, но клыки вонзились глубже.

По адамову яблоку побежала струйка крови, а вампир успокаивающе протянул:

— Тссс…

Эйб воспользовался паузой, чтобы незаметно сунуть руку в карман плаща.

Надо бить, пока он не раскрыл мой план.

— Твой обожаемый Генри заслуживает топора не меньше всех нас, — говорил бармен. — Просто ему посчастливилось отыскать тебя пер…

Я выхватил из кармана «мученика» и быстро чиркнул им о пряжку.

Вспыхнул огонь.

«Мученик» горел ярче солнца — улица озарилась белым светом и искрами. Вампир отступил и прикрыл глаза. Джек вырвался на свободу. Я присел на корточки, схватил топор и метнул его, не поднимаясь. Лезвие вошло вампиру в грудь. Раздался треск костей и свист выходящего воздуха. Дуглас упал, неуклюже вцепившись в рукоять одной рукой и тщетно пытаясь нащупать опору другой. Я бросил «мученика» догорать на землю и выдернул топор из груди вампира. На его лице застыл знакомый мне страх. Страх ада или забвения, которые его поджидали. Я не тратил времени на злорадство. Просто вскинул топор и отрубил ему голову.

Джек был потрясен, его аж вырвало прямо на собственные ботинки. Он осознал, что только что находился на волосок от гибели. Вспомнил взгляд черных глаз и клыки, которые, вырвавшись, успел рассмотреть. По дороге домой Армстронг не проронил ни слова. Эйб тоже. Друзья достигли Нью-Салема после рассвета и уже собирались молча разъехаться, когда Джек (которому надо было скакать дальше, в Клэрис-Гроув) натянул поводья и повернул к магазину.

— Эйб! — окликнул он друга. — Я хочу научиться убивать вампиров.

Глава 6

Энн

Я

понимаю, сколь слабы и бесплодны любые слова, которыми я мог бы попытаться облегчить Ваше горе от столь ошеломительной потери… Я молюсь, чтобы Отец наш небесный избавил Вас от мук утраты и оставил лишь утешительную память об ушедших близких.

Линкольн, из письма к миссис Лидии Биксби (матери двоих сыновей, убитых во время гражданской войны) 21 ноября 1864 г.

I

Нью-Салем разрастался не так быстро, как надеялся Дентон Оффут (за несколько месяцев после открытия магазина жителей скорее даже поубавилось). Сангамону было далеко до «новой Миссисипи». Навигация представлялась сомнительным предприятием. Все суда, кроме нескольких пароходов, по-прежнему бороздили воды дальше к югу с драгоценными товарами и покупателями на борту. Успеху не способствовало также то, что в Нью-Салеме, ближе к центру поселения, имелся еще один магазин — туда и сворачивали местные жители, не дойдя даже до дверей Оффута. К тому дню, когда на ленивых водах Сангамона весной 1832 года вскрылся лед, дело Дентона прогорело, и Эйб остался без работы. В записи от 27 марта чувствуется гнев:

Сегодня утром попрощался [с Оффутом]. Последние товары распродали или обменяли. Вещи перевез пока к Херндону, а там, глядишь, и обоснуюсь где-нибудь. Мне безразличен его отъезд. Я не горюю и ни в коей мере не испытываю желания последовать его бессмысленному примеру. Я никогда не сидел сложа руки и теперь не собираюсь. Решено: я остаюсь. Дни моего процветания еще впереди.

Как всегда, Эйб остался верен своему слову. Он брался за любую оплачиваемую работу: колол дрова, расчищал землю, строил сараи. Дружба с ребятами из Клэрис-Гроув также принесла свои плоды: парни заставляли местных жителей нанимать именно его. Он даже исхитрился устроиться на один из редких пароходов, все же ходивших вверх по Сангамону: Эйб должен был стоять на носу и обрубать ветви, которые могли помешать судну в нелегком продвижении на север. Тем не менее охоту юноша не оставил.

Я много думал о словах трактирщика. Неужели меня никогда не удивляло, что Генри так стремится истребить вампиров? Разве не странно, что он послал меня вместо того, чтобы все сделать самому? Признаюсь, я немало часов посвятил обдумыванию этих вопросов. Может, в них крылся некий потаенный смысл? Почему я, заклятый враг вампиров, выполняю поручения их собрата? На этот парадоксальный факт не закроешь глаза. Что, если вампир использует меня в собственных, неведомых мне, целях? Такое вовсе не исключено. И все же, после длительных размышлений, я пришел к выводу: это не важно.

Пусть для Генри я просто слуга — да будет так. Пока на свете остается все меньше и меньше вампиров, я с радостью буду ему служить.

Письма от Генри приходили все чаще, и Эйб сразу пускался в путь. Но не один.

Я обрел в Джеке умелого и охотного товарища, и посторался [sic] разделить с ним все знания касательно уничтожения вампиров (впрочем, учить его ловкости или храбрости мне не было нужды — он в избытке одарен обоими качествами). Я благодарен ему за помощь: письма от Генри приходят настолько часто, что мне приходится метаться из одного конца штата в другой.

Как-то ночью Эйб бежал по улицам Декейтера, сжимая в руках окровавленный топор. Рядом мчался Джек, вооруженный арбалетом. В десяти шагах от них петлял лысый мужчина — он двигался к Сангамону, — с одной стороны его рубашка напиталась кровью, а правая рука бессильно свисала, с телом ее связывали обрывки кожи и сухожилий.