Президенты RU

Минкин Александр

Всякий раз, когда в угоду мстительному властителю суд приговаривает кого-нибудь к жестокому наказанию, властитель произносит речь, обращенную к Федеральному собранию. В этой речи обязательно упоминаются милосердие и доброта. Речь оглашается по всей стране. Ничто так не устрашает народ, как эти похвальные речи верховному милосердию, ибо замечено, что чем они пространнее и пышнее, тем бесчеловечнее наказание и невиннее жертва.

Все политические процессы оканчиваются так, как угодно властям.

Судьи приучены потворствовать обману, клятвопреступлению и насилию. Они применяют

столько специальных слов и выражений, что их речь почти не понятна для простых людей. Точно так же составлены и все законы. Законов так много, и они так непонятны, так противоречивы, что совершенно невозможно определить, какой поступок законен, а какой нет, какой справедлив, а какой несправедлив. Неудивительно, что при таких законах и с такими судьями процессы тянутся годами.

Суд над лицами, обвиняемыми в государственных преступлениях, происходит гораздо быстрее. Судьи просто справляются у власти, желает ли она, чтобы обвиняемый был осужден или оправдан. А затем, согласно полученным указаниям, либо приговаривают к жестокому наказанию, либо оправдывают. Но, разумеется, и в том, и в другом случае они строго руководствуются законами.

Почему некоторые люди так страстно мечтают сделаться членами парламента? Нет ли у них надежды вознаградить себя за все тревоги, потворствуя (во вред обществу) желаниям слабого и порочного властителя и его развращенных министров?

Не видно, чтобы людей награждали за способности и доблести, военных – за храбрость, судей – за неподкупность, сенаторов – за любовь к отечеству, министров – за мудрость.

Как пополняется верхняя палата парламента? Кого и за какие заслуги туда назначают? Не было ли случаев, когда главную роль в этих назначениях играла прихоть властителя, или деньги, ловко и вовремя предложенные какому-нибудь министру, или, наконец, стремление усилить в ущерб общегосударственным интересам определенную партию?

Невежество, лень и пороки являются полезнейшими качествами законодателя. Законы объясняются, истолковываются и применяются на практике теми, кто более всего заинтересован и способен извращать, запутывать и обходить их.

Кое-что в законах можно признать более или менее разумным. Но все это до такой степени искажено, осквернено, замарано позднейшими бесстыдными толкованиями и выдумками, что от разумности не осталось почти никаких следов.

Например, невозможно понять, что означают слова «государственная тайна», если дело не касается войны или враждебного государства. Для хорошего управления государством требуются не тайны, а лишь здравый смысл, справедливость и доброта.

Идеалисты, которые выглядят совсем сумасшедшими, убеждают власть выбирать чиновников среди умных, способных и добродетельных людей; мечтают, чтобы власть заставила министров заботиться об общем благе, награждала только тех, кто оказал обществу выдающиеся услуги; внушают властителям, что их подлинные интересы совпадают с интересами народа. Множество подобных диких фантазий рождается в головах этих безумцев.

Но все реже граждане позволяют себе дерзкие требования. Например, о возврате льгот или о предоставлении жителям права выборов губернаторов и тому подобные несуразности. Когда удается спросить об этих вещах высокопоставленного государственного служащего (губернатора, министра), он осторожно отвечает, что беседы такого рода

нам будет гораздо удобнее вести на его загородной вилле, километрах в двадцати от города.

Правитель – существо, которому совершенно незнакомы чувства радости, любви и жалости. Похоже, у него нет никаких страстей, кроме безумной жажды богатства и власти.

Достигнув власти, он укрепляет свое положение путем подкупа большинства сенаторов и депутатов. В заключение, собрав при помощи взяточничества, ловких махинаций с государственными средствами и прямого воровства огромное богатство, он удаляется от общественной деятельности.

Его дворец служит питомником для выращивания подобных ему. Они в совершенстве изучают три главные составляющие его политики: наглость, ложь и подкуп. Некоторым благодаря ловкости и бесстыдству удается стать преемниками своего господина.

Интересно, Владимир Владимирович, что вы об этом думаете? Задевают ли вас так жестко сформулированные обвинения? Но не предпринимайте опрометчивых решений, пока не прочтете до конца.

Часть II

Это письмо недаром начинается советом сохранять выдержку, избегать поспешных и опрометчивых шагов.

Бывает, что у человека, который принял на свой счет такую критику (резкую, а порой оскорбительную), возникает острое желание убить оскорбителя.

И мне, конечно, не хотелось, чтобы вы, Владимир Владимирович, или кто-то из ваших, придя в ярость, начали бы чтото такое предпринимать.

Видите ли, с автором опубликованного выше текста ни вы, ни все ваши органы ничего не сможете сделать.

Признаюсь вам: в первой части этого письма мне принадлежат только два абзаца (первый и последний) – советы сохранять спокойствие. А все остальное написал не я.

Вряд ли вам удастся наказать автора. Не поможет даже закон, разрешающий убивать врагов отечества за границей.

Автор скрывается в Англии.

Он там в надежнейшем подземном убежище. Сверху его прикрывает толстая каменная плита. На ней даты «1667–1745» и надпись «Здесь покоится тело Джонатана Свифта, и суровое негодование уже не раздирает здесь его сердце. Пройди, путник, и подражай, если можешь, ревностному поборнику могущественной свободы».

Да, Владимир Владимирович, всё, что вы прочитали (если смогли, стиснув зубы, дочитать до конца), – лишь несколько цитат из «Путешествий Гулливера» – популярной детской книжки. Трудно понять, почему она напечатана и почему не изъята из продажи.

Ваши, которые пришли в ярость и, не дочитав до этих строк, предлагали окончательно решить вопрос с автором, не поняли, что читают классическую детскую книгу (они у вас не очень-то образованные, правда?).

Хуже другое. Свифт писал все это про свою монархию триста лет назад. Выходит, мы всё еще там – в глубокой… глубоком прошлом.

Но ведь ясно, что, читая даже самый злобный пасквиль на Елизавету (на самом деле – Георга I), ваши тонтон-макуты не могли прийти в ярость.

Мы же с вами понимаем, про кого они подумали, читая.

Помните анекдот? Из кабинета Сталина выходит взбешенный маршал Рокоссовский:

– Изверг! Бандит! Кровавый идиот!

Все, кто есть в приемной (Жданов, Берия и т. д.), кидаются, чтобы убить его:

– Ты, сволочь! Ты это про кого?!

– Как про кого? Про Гитлера.

– А-а-а.