Презумпция виновности. Часть 2. Свой среди чужих, чужой среди своих. Россия. Наши дни III
Шрифт:
Измаилов внимательно посмотрел на Гришу, и в этот момент их глаза впервые встретились. Они долго пялились друг на друга, пока опер первым не отвел взгляд.
– Ладно, иди в отряд. На черную сторону не ходить! Если снова будут беспокоить, сразу ко мне.
На выходе с вахты его уже ждал Космос. Он был в курсе произошедшего, и его интересовал только один вопрос.
– На БМ предлагал закрыться? – с ухмылкой спросил он.
– Да, но не тут-то было! – весело ответил Гриша. – Деревня маленькая, а нищих много. Не дождутся!
– Это правильно! Ментам веры нет. Я ночью разговаривал с Ферузом. Он сказал, что послал этих двоих куда подальше, так что с этой стороны у тебя проблем никаких нет.
– Спасибо, Коля!
– А ты в курсе, что новый этап прибыл? – переводя разговор на другую тему, спросил Косенко. – Так вот, приехали два богатеньких мошенника: Матвей Жмурин и Илья Будянский. Знаешь таких?
– О как! – заинтересованно ответил Григорий. – Матвея знаю: пересекались с ним на Бутырке. А Будянского – нет.
– Понятно! Жмурина, скорее всего, в десятый отряд распределят – пищеблок поднимать из руин, а Буданскому всего три месяца сидеть осталось из его трешки. Поэтому его в восьмой, подальше от блатных.
– А почему ему так мало осталось сидеть? – с завистью поинтересовался Гриша.
– Он почти весь срок в СИЗО проторчал, да еще пару месяцев – на этапе. А остальное в интернете о нем прочитаешь, когда в санчасть придем.
Космос оставил закладку в браузере, чтобы Грише было легче искать информацию об Илье Будянском. Статья по делу о масштабном хищении бюджетных средств под видом возмещения НДС называлась так: «Налоговики отделались легким испугом». В ней было написано, что, по версии следствия, этот бизнесмен возглавлял фирмы, на счета которых поступали бюджетные деньги, преимущественно выплачиваемые по решению ИФНС №7. Также он контролировал деятельность еще десятков фирм с подставными учредителями и руководителями. Согласно данным МВД РФ, схема афер была следующей: злоумышленник создавал ряд фирм-однодневок, между которыми совершались фиктивные сделки купли-продажи; товар существовал только на бумаге, а фактического движения денежных средств не производилось. Затем в налоговые органы (преимущественно в ИФНС №7) направлялись документы для возмещения НДС, якобы переплаченного в ходе сделок. В некоторых случаях ИФНС сразу выплачивала деньги, а иногда использовался более сложный способ хищения: налоговики отказывали фирмам, подконтрольным Будянскому, в возмещении НДС, и тогда злоумышленник подавал иски в суд. Благодаря позиции все тех же налоговиков, слушания непременно выигрывали. Сотни миллионов переводились из бюджета уже согласно решению служителей Фемиды.
– Он три ляма зелени предлагал следователям за его вывод из состава подозреваемых, но те затребовали десять. Он отказал, объяснив, что за такие деньги лучше посидит, – выдал Космос секретную информацию, полученную из недр оперативной части колонии. – Мусора наверняка постараются подоить его, поэтому в восьмой и распределяют.
– Да ладно, ему осталось-то сидеть всего пару понедельников! И, как я понимаю, кичей его не запугать – обломаются. Запугивать нечем! Он ради этих денег все невзгоды переживет и все вытерпит.
– Я тоже так думаю, – согласился Коля. – А вот Жмурин – другое дело! Ему еще лет пять сидеть – как раз за это время пищеблок в порядок приведет. По поводу него на днях сам Балакшин приедет из управы.
– Это кто такой? – с интересом спросил Григорий.
– Второй человек в Управлении ФСИН по Тамбовской области. Главный по шмонам и карательным операциям. Он запреты носом чует! Как бы ни прятали телефоны, всегда находит.
– А при чем тут он и Мотя?
– Мотя? – переспросил Космос с удивлением.
– Так на Бутырке Матвея называли, – пояснил Гриша.
– Как при чем? Он же ВИП-клиент – личный узник президента, поэтому к нему особое внимание, как к Пудальцову. Вместе их в один отряд нельзя: боятся, что сговорятся и оставшиеся после всех
***
Звонок в санчасть в районе полудня и срочный вызов Тополева на вахту не сулил ничего хорошего, особенно после истории со звонком положенца. Дежуривший в этот день капитан по кличке Патрон пояснил Грише, что к нему приехали на короткую свиданку и ему следует пройти в корпус свиданий и передач. Во внутреннем дворе административных зданий он наткнулся на выходящего из калитки, ведущей в ШИЗО, начальника отдела безопасности лагеря.
– Стоять! – скомандовал Борисыч. – Куда направляемся?
– Добрый день, Сергей Борисович! – поздоровался Григорий и сделал несколько шагов в его сторону. – Направляюсь на свидание, – пояснил он.
– А что это у тебя на ногах такое? – обратил внимание Борисыч на приобретенные Гришей у обиженных новенькие черные мокасины, абсолютно не похожие на положняковые уродливые сапоги.
– Летняя обувь, – прокомментировал Гриша. – В берцах жарко и неудобно.
– Еще раз в таком виде увижу – отправлю в штрафной изолятор, – сказал Борисыч и махнул рукой в сторону барака, из которого только что вышел.
– Будет исполнено, Сергей Борисович! – будто рядовой перед офицером, отрапортовал Тополев. – Разрешите идти?
Борисыч махнул на него рукой и пошел в сторону вахты. Гриша поднялся вверх по лестнице и зашел внутрь двухэтажного здания, в котором еще ни разу не был. Перед ним, как перед былинным богатырем, открылись три коридора – словно три дороги. Налево и вверх по лестнице был путь на второй этаж, в блок длительных свиданий. Прямо вел заветный для каждого зэка коридор на выход из зоны. Направо можно было пройти для получения передач и посылок, а также в комнату коротких свиданий.
Дежурный офицер, стоявший у двери, сперва поверхностно и, можно сказать, беспристрастно обыскал, а затем сопроводил Тополева в большую продолговатую комнату с тремя большими окнами, выходящими во внутренний двор, где слева вдоль стены на расстоянии полутора метров от окон была установлена длинная высокая деревянная кафедра, а к стене приставлена такая же длинная скамья. На нее-то офицер и пригласил Григория присесть в ожидании посетителя. Причем если сидеть на этой скамье, то из-за высоты кафедры противоположной стены уже не было видно, а вдоль нее как раз располагалась такая же конструкция для гостей. Расстояние между кафедрами было не менее трех метров: так, чтобы стоящие по обе стороны не могли дотянуться друг для друга. У правой от входа стены стояли обычный ученический стол и стул, за которым обязан находиться наблюдатель из состава сотрудников администрации. Также для контроля обстановки в зале встреч по углам комнаты висели видеокамеры. Стены почти до потолка были отделаны пластиковой вагонкой в тигриных цветах, на полу лежал современный дорогой линолеум, а подвесной плиточный потолок был еще белым, не успевшим загрязниться. Подразумевалось, что богатый и свежий ремонт всего блока должен был успокоить и направить на позитив приезжающих родственников и близких отбывающих наказание в этой колонии. Для полной гармонии и уюта в углу поставили большой аквариум с рыбками.