При свете луны

Кунц Дин Рей

Вернувшись в номер, он нашел Шепа на том же месте, где и оставил его, по-прежнему в носках, с закрытыми глазами, озвучивающим свой впечатляющий запас слов:

– …флуоресценция, биолюминесценция…

Дилан поспешил к столу, развалил законченную часть картинки-головоломки, обеими руками побросал обломки храма и фрагменты вишневых деревьев в коробку. Он бы предпочел сэкономить время и оставить паззл на столе, но точно знал, что без паззла Шеп не уйдет.

Шеперд, конечно же, слышал звуки собираемых в коробку элементов паззла и понимал, что они означают.

В обычной ситуации он бы тут же направился к столу, чтобы защитить свой незаконченный проект, но на этот раз остался на месте, продолжая перечислять названия и формы света: «…молния, летающее пламя, огненный зигзаг…»

Закрыв коробку крышкой, Дилан отвернулся от стола и поискал взглядом туфли Шепа. Такие же, как у него самого, только на пару размеров меньше. Слишком много времени ушло бы на то, чтобы усадить брата на кровать, вставить ноги в туфли, завязать шнурки. Дилан поднял туфли с пола, поставил на коробку с элементами паззла.

– Свет свечи, свет лампы, свет факела…

Место укола на левой руке Дилана горело огнем и ужасно чесалось. Он подавлял желание сорвать полоску пластыря с мультяшной собакой и сладострастно разодрать ногтями кожу: боялся увидеть под собачкой ужасные доказательства того, что введенная ему субстанция страшнее возбудителя любой известной болезни, любого наркотика, любого ядовитого химического соединения. Под маленькой белой полоской могла ждать отвратительная оранжевая плесень, или черная сыпь, или первые свидетельства трансформации кожи в зеленую чешую, а его самого – в рептилию. Паранойя а-ля «Секретные материалы» не позволяла ему вскрыть истинную причину зуда.

– …свет костра, свет газового фонаря, призрачный свет…

Нагруженный коробкой с паззлом и обувью брата, Дилан поспешил мимо Шепа в ванную. Он еще не успел распаковать их зубные щетки и бритвенные принадлежности, но оставил пузырек с выписанным ему антигистаминным препаратом. В данный момент аллергия как болезнь его совершенно не волновала, так же как перспектива быть сожранным оранжевой плесенью в процессе трансформации в рептилию. Но предстояло бегство от злобных и безжалостных убийц, и не хотелось бы осложнять ситуацию льющимися из глаз слезами и сопливым носом.

– …химеолюминесценция, кристаллолюминесценция, противосияние, отражение…

Вернувшись из ванной, Дилан обратился к брату с надеждой быть услышанным:

– Пошли, Шеп. Пошли, пошевеливайся.

– …видимый луч, ультрафиолетовый луч…

– Это серьезно, Шеп.

– …инфракрасный луч…

– У нас проблемы, Шеп.

– …фотохимический луч…

– Не заставляй меня применять силу, – молил Дилан.

– …дневной свет, дневное сияние…

– Пожалуйста, не заставляй меня применять силу.

– …солнечный свет, солнечный луч…

Глава 8

– Деревенщина, – повторила Джилли закрывшейся двери, потом, наверное, отключилась на короткое время, потому что очнулась уже не на качающейся кровати, а на полу, лежа лицом вниз. Поначалу не могла сообразить, где находится,

но идущая от грязного ковра вонь разрушила надежду на то, что она остановилась в президентском номере отеля «Риц-Карлтон».

Героическими усилиями поднявшись на руки и колени, она поползла подальше от предательской кровати. Когда сообразила, что телефонный аппарат стоит на прикроватном столике, развернулась на сто восемьдесят градусов и поползла в обратном направлении.

Добравшись до столика, схватилась сначала за часы-будильник, только потом стянула телефонный аппарат на пол. Усилий на это не потребовалось, спасибо отрезанному шнуру. Вероятно, любитель арахиса перерезал шнур, чтобы исключить звонок копам.

Джилли уже собралась позвать на помощь, но ее остановила мысль о том, что врач-коммивояжер, если он по-прежнему находится где-то поблизости, может откликнуться на ее крик первым. Ей не хотелось получить вторую инъекцию, не хотелось, чтобы ее оглушили пинком по голове, не хотелось выслушивать еще один монолог.

Максимально сконцентрировавшись и собрав воедино всю свою амазонскую силу, ей удалось подняться с пола и сесть на край кровати. Она определенно совершила подвиг. Улыбнулась, раздуваясь от гордости. Крошка сумела сесть без посторонней помощи.

Ободренная достигнутым успехом, Джилли попыталась встать. Поднималась, покачиваясь, чтобы сохранить равновесие, ухватилась левой рукой за спинку кровати. Колени у нее подгибались, но худо-бедно держали тело. Еще одно достижение. Крошка может стоять, выпрямившись в полный рост, совсем как обезьяна, и даже прямее некоторых из них.

А главное, она не блеванула, хотя недавно казалось, что этого не избежать. Тошноты она больше не чувствовала, просто… была сама не своя.

Веря, что сможет стоять, не держась за мебель, и вспомнит, как нужно ходить, сделав первый шаг, Джилли добралась от кровати до двери по широкой дуге, компенсируя тем самым перемещения пола, который покачивался, как палуба судна на легкой волне.

Ручка двери являла собой еще одну загадку, но методом проб и ошибок Джилли удалось ее повернуть, открыть дверь и переступить порог. Тут же выяснилось, что теплая ночь на удивление бодрит в сравнении с прохладным номером мотеля. Пустыня жадно высасывала из нее влагу, а вместе с влагой уходил и вызванный анестетиком дурман.

Она повернула направо, где находился административный блок и регистрационная стойка. Вело туда хитросплетение бетонных дорожек, очень уж похожее на крысиный лабиринт в лаборатории.

Сделав несколько шагов, Джилли внезапно осознала, что ее «Кадиллак (купе) Девилль» исчез. Она поставила автомобиль в двадцати футах от двери своего номера, но теперь его там не было. Она видела перед собой лишь пустой асфальт.

Нетвердым шагом она направилась к тому месту, где стоял «Девилль», пристально вглядываясь в асфальт, словно рассчитывала найти на нем объяснение исчезновения автомобиля, скажем, расписку за один любимый хозяйкой темно-синий «Кадиллак (купе) Девилль» со всеми вещами.