Прибытие на Марс
Шрифт:
Техник с посиневшим лицом – чувствовалась явная нехватка кислорода – упал, потеряв последние проблески сознания.
Змей попытался дотянуться до пострадавшего, чтобы окончательно развеять свои предчувствия по поводу его жизни.
Но душитель, чья мощная фигура даже в сконфуженном положении своей статностью не переставала внушать страх, прохрипел что-то непонятное и ловко принял вертикальное положение, выпрямившись во весь рост.
– Я тебя, кажется, предупреждал, – огромный человек говорил тем же голосом, что и попытавшийся сделать неудачное ограбление зергианец. – Ну почему все люди, побывавшие в парочке военных заварушек,
Аккуратное выбритое лицо, лет тридцать по возрасту, темно-каштановые волосы, синие глаза – обычный человек, только два с половиной метра в росте, весом около ста семидесяти килограммов и с великолепно развитой мускулатурой. Старая привычка успевшего побывать в разных переделках бойца сработала безотказно – Змею хватило доли секунды, чтобы оценить силовые возможности великолепно натренированного тела, мышцы на котором перекатывались, словно под тканью скафандра и кожей у незнакомца были зашиты стальные шары.
Незнакомец, словно выступая в каком-нибудь цирковом шоу, слегка согнул вперед спину, развел руки в разные стороны, а затем со звонким стуком резко свел их вместе, одновременно напрягая все мышцы.
– Зачем ты нападаешь на экипаж? – Змей был слегка поражен увиденным, но от боя он убегать не собирался. Его волновало только одно: сколько таких вот громил нелегально пересекло границы Солнечной Системы в грузовых отсеках «Тавриуса».
– Как раз этот и не из нашего экипажа, – громила впервые улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
– Нам не нужны лишние неприятности, – утробный басистый голос прозвучал сверху как раз над самым ухом Космического Змея.
Только очень высокая скорость движений усиленного техникой тела помогла Змею вовремя избежать точного удара кулака человека-переростка, как его позже прозвал сам Змей. Мощные костяшки звонко впечатались в керамическую отделку переборки.
Змей, помня о потенциальном враге под номером два, так удобно приклеившемуся к потолку, присел, предупреждая возможные атаки сверху, и нанес удар ногой в коленный сустав громиле, чьей страстью было распускать свои длинные руки. Верхний противник не спешил ввязываться в драку. Похоже, ему нравилась роль наблюдателя. Когда поврежденный сустав чавкнул, а на лице громилы появилась гримаса боли, сверху раздалось заунывное похрипывание – странный наблюдатель смеялся.
Змей решил не становиться снова доверчивым и добрым, а преподать своим новым друзьям хороший урок. Хотя он помнил, что перед ним стоит пусть и довольно высокий, но всё-таки человек, и он находится в пространстве Солнечной Системы, юридические законы которой запрещали наносить травмы, приводившие к тяжким физическим повреждениям.
– Своя жизнь дороже, – решил Змей. – К тому же я ведь не собираюсь его убивать.
Точным ударом его кулак, сделанный из особой керамики с добавлением тарридиумной руды, стойкой к деформациям, почти что вынес двух-с-половиной-метрового верзилу с поля боя. Но неожиданно крепкие синтетические пальцы были пойманы захватом одной из длинных рук верзилы. Громила тут же забыл про боль. И неудивительно – Змею сразу бросилось в глаза еле уловимое движение в районе коленного сустава высокого человека.
Очевидно, его организм сшивал кости и восстанавливал поврежденные связки, и причем делал это довольно высокими темпами. Толстые пальцы высокого человека оказались на удивление
Змею ничего не стоило догадаться, что перед ним стоит не человек, а генетически замаскированный монстр.
Громила сразу забыл о боли, когда заметил, что ему вполне по силам противостоять в открытом бою Космическому Змею. Плавно и неторопливо громила начал отводить свою руку в сторону вместе со сжатым в ней кулаком киборга.
Змей прекрасно знал, что за этим последует болевой захват с вывихом локтя и плеча, а отведенная в сторону рука сделает из него открытый объект для ударов как спереди, так и сбоку. Поэтому единственное, что оставалось предпринять Змею – это показать громиле ошибку в его логике. Небольшие импульсы, пробежавшие по синтетическим и биологическим нейронам, заставили металлорганические мышцы резко напрячься и остановить вражеский натиск.
Мощное движение металлорганических мышц в одно мгновение высвободило руку из крепких пальцев громилы. Продолжая начатую контратаку, змей ударил громилу точно в солнечное сплетение. Кулак вошел в тело высокого человека с громким чавкающим звуком, а в уголках рта громилы запузырилась красная пена. Змею было слегка неловко, когда он увидел последствия своего удара. А что, если всё-таки поверженный противник окажется каким-нибудь борцом-тяжеловесом, работающим на криминальные структуры? Обычного человека, тело которого не оснащено техническими сегментами или не подвергалось генетическим операциям, по законам Земли убивать нельзя.
«Неудобно нарушать законы новой для тебя звездной системы, особенно если ты в ней первый раз», – отголосок совести напомнил о себе в тот момент, когда напарник высокого человека, отсиживавшийся до этого на потолке, решил напомнить о своём присутствии.
Решение поскорее закончить с возникшими неприятностями пришло в голову киборгу с небольшим опозданием – едва уловимое движение в воздухе, и мощные удары в спину и затылок придавили Змея к палубе. Внезапная атака была проведена с такой силой, что верхний слой теплостойкой обшивки внутренних помещений корабля затрещал под натиском двух сотен килограммов. Утолщенные кости киборга в ответ на неожиданный, но предсказуемый поворот событий напомнили своему хозяину о своих пределах прочности – это заставило опытного воина скрипнуть зубами.
За своё усовершенствованное техникой тело Змей не опасался, хотя чувствовать боль он мог так же, как и любой нормальный человек.
«Ну почему это всегда происходит именно со мной?» – Змей не успел в очередной раз пожаловаться самому себе на несправедливость возникших обстоятельств, подвигнувших парочку монстров посягнуть на его жизнь в самом конце спокойного путешествия в культурный и экономический центр галактики. Резкое и точное движение ноги длинного человека, направленное аккуратно в центр черепа, попало в поле зрения зорких глаз в самый последний момент.