Прибытие на Марс

Беров Иван

– Вполне, – Алик молча шел за Ковалевским по узенькому коридору в ту сторону, откуда доносились звуки голосов.

– Да, вот еще что, – на сей раз Ковалевский внимательно посмотрел на Алика, наклонившись к нему. Голос его принял заговорщицкие интонации, упав до шепота: – В команде есть представители как мужского, так и женского пола. – Подмигнув, он добавил: – Причем разного возраста.

На секунду возникла пауза.

– Да я не против, – Алик старался хоть здесь как-то вставить необходимую реплику.

– Я имею в виду, что правила межпланетных экспедиций запрещают интимные отношения во время выполнения контракта, – Ковалевский вдруг стал серьёзнее. – Алексей, вы еще молоды, а в производственных контрактах,

где вы принимали участие, руководители нередко пренебрегают правилами. Они считают, что дополнительная физическая и эмоциональная стимуляция ускоряет выполнение работы и улучшает качество. Предупреждаю сразу: мы идем не в парк и не на целую вечность. У меня есть задача, поставленная мистером Ридлоком, есть определенное время, отведенное на выполнение поставленной задачи, и есть список правил, гарантирующих вашу безопасность и порядок выполнения работы. Другое меня не волнует. Вопросы есть?

– Всё в порядке. Я знаю галактический кодекс, пункт двадцать три.

– Вот и славно, – Ковалевский остановился у герметичной двери с номером семь. Проделав несколько манипуляций с сенсорной панелью возле входа, он заставил герметичную переборку издать глухой шипящий звук и уползти влево, тем самым открывая взору Алексея небольшое, но просторное помещение, в котором находились все остальные члены экспедиции.

Как только Алик, легко подталкиваемый в спину Ковалевским, вошел в помещение кают-компании, первое, на что он обратил свое внимание, был резкий запах сигаретного дыма и крепкого кофе. Алик, никогда не пробовавший сигарет или сигар и мало общавшийся с заправскими курильщиками, уже успел отвыкнуть от такого количества табачного аромата. Ему даже хотелось зажать нос руками, а лицо так и рвалось состроить какую-нибудь гримасу. Только в самый последний момент ему удалось выдавить из себя страдальческую улыбку.

– Смотрите, новый герой объявился, – прозвучал женский голос, который, как выяснилось позже, принадлежал молодой девушке, носившей имя Серин.

Замечание Серин сразу же стало эпицентром всеобщего внимания. Тут же в воздух поднялись пластмассовые кружки, от которых шел бодрящий аромат только что заваренного черного кофе. Судя по поднятым вверх чашкам, в кают-компании находилось около пятнадцати человек. Основная масса людей сидела в небольших, но уютных пластиковых креслах вокруг большого белого стола, в центре которого стояла кофеварка с банками кофе рядом, а по краям стола лежало несколько пачек сигарет различных марок. Еще на столе были глубокие пластмассовые тарелки, внутри которых лежало печенье и конфеты. Также в помещении кают-компании имелся небольшой игральный автомат и широкопанельный голографический терминал с трехмерным проектором. Остальных трех человек привлек к себе как раз голографический терминал, объемный проектор которого транслировал проходящий за тысячу километров футбольный матч за первенство планеты. Зрелище было довольно интересным, особенно когда команда-фаворит забивала очередной гол в ворота соперника.

Алику хватило пары минут, чтобы осмотреть помещение. Дальнейшее изучение кают-компании было прервано несколькими протянутыми руками, на которые он ответил рукопожатием. Тут же перед ним предстала молоденькая девушка миниатюрного телосложения с коротко постриженными волосами ярко рыжего цвета.

– Привет, красавчик, – в её руках дымилась только что зажженная сигарета, и от проницательных серых глаз девушки не укрылось, что губы Алексея слегка кривились: он явно отрицательно относился к курению и к курильщикам.

– Меня зовут Серин, – решив подразнить Алика, девушка шумно выдохнула ему в лицо небольшое облачко дыма, вызвав у того кашель. Алик уже готов был сказать что-то язвительное, как вдруг почувствовал на своем плече чью-то тяжелую руку.

– Перестань, Серин. Я тоже не очень хорошо переношу запах табака, –

это сказал стоявший рядом с Аликом широкоплечий афроамериканец с ослепительной белой улыбкой, веселыми карими глазами и совершенно лысой головой. – Джереми Айронс, геолог, – протянул он мощную и сильную руку, открыв свою широкую ладонь для крепкого дружеского рукопожатия.

– Алик… То есть Алексей. Алексей Дролов, инженер-гидротехник, – только и смог произнести Алик в ответ на теплый приём, оказанный ему новым коллегой. Но никто не обратил внимания на ту гамму чувств, которая захватила на тот момент Алексея. Отсутствие жизненного опыта давало о себе знать с первых же минут встречи с Ковалевским. Ответственный за всё куратор, проведший немало лет в подобных экспедициях, казался скорее другом, нежели суровым надсмотрщиком, отмечавшим каждую неудачную фразу и поступок сотрудника, что могло грозить негативными строчками в личной характеристике и уменьшением заработной платы; да и остальные участники экспедиции были настроены дружелюбно; к тому же это было первое путешествие на настоящем межгалактическом звездолете – впечатлений для первого дня было даже чересчур много. Многое Алексею казалось необычным и странным, да еще этот забытый табачный запах – и он захотел, чтобы всё поскорей закончилось. Но от грустных мыслей Алика отвлекла чашка с горячим крепким черным кофе, которую протягивала ему тонкая миниатюрная девичья ручка.

– Большое спасибо, – поблагодарил он уже без тени стеснения дружески смотревшую на него Серин. Алику не требовалось большого труда, чтобы определить возраст еще совсем юной девчушки. Ей было около двадцати – всего на четыре года меньше, чем Алексею. Легкость поведения и манера общения в такой не совсем привычной для девушки её возраста компании выдавали её любопытство и охоту познавать всё новое. Она, казалось, даже не замечала того, что находится не в учебной аудитории, а в настоящем звездолете и что всего через пару недель разница между ней и родным ей миром будет составлять миллиарды километров холодного космического пространства. Для неё предстоящая экспедиция была лишь еще одной непрочитанной главой в увлекательной книжке под названием «Энциклопедия». Алик уважал таких людей. Потому что он сам являлся таким.

Глоток ароматного черного кофе быстро привел мысли Алика в порядок и прогнал прочь сомнения и дурные мысли.

Неожиданно Ковалевский громко хлопнул в ладоши, чем заслужил внимание всех присутствующих. Все как один вмиг прекратили разговоры и внимательно следили за каждым словом куратора.

– Спасибо, – Ковалевский искренне высказал слово благодарности, так как понимал, что это вызвано не только субординацией в связи с правилами галактического кодекса. Похоже, его вежливость и деликатность, а также умение вовремя отпустить какую-нибудь шутку соискали ему большие симпатии и уважение членов команды. Однако куратор не собирался просто так стоять и смотреть на восемнадцать пар глаз, держащих его в поле зрения.

– Вам всем уже известно моя имя – Ковалевский Лев Егорович, – сказал он, после чего последовала непродолжительная пауза, словно это куратор студенческой группы выступал на учебном семинаре и, делая непродолжительные паузы, давал возможность своим слушателям записать полученную информацию. Но вместо стандартного для учебного процесса молчания аудитория иронически заулыбалась – все уже с ним, похоже, были знакомы.

– Как вы знаете, нам предстоит неопасная, но интересная научная задача по исследованию новой планеты. В данной экспедиции я являюсь куратором нашей исследовательской группы и представляю интересы мистера Альфреда Джорджа Ридлока. Срок исследований составляет три месяца, включая время прилета и отбытия. Средний размер гонорара достигает двухсот тысяч кредитов. В состав группы включены дополнительные охранные и медицинские кадры в лице Басама Гоя и Линды Сименс.