Прибытие
Шрифт:
– А что так? Уже не хочется поближе к телу оказаться? – я поднял голову, чтобы посмотреть в глаза.
Глаза, кстати, уже не были красными. Они были очень светлыми, голубыми. Красивый был фриц, наверняка девки от одного вида в обморок падали. Да ещё и из баронства. Фон Вюрт, как никак.
– Что-то не хочется. – Призналась голова. – Как вы вообще умудрились их поджечь? Гомункулы невозможно сжечь.
– Ах, вот почему мы никак эту дрянь сжечь не могли, – Сергей покачал головой, подошёл к первому костру и удовлетворённо кивнул. – Ну вот, а ты говоришь, Саня, что самогон не
– Что он говорит? – обратилась ко мне голова.
– Он говорит, что владеет методиками, которые позволяют ему сжечь что угодно, даже гомункулов. А ещё у нас есть отличные катализаторы: бензин и спирт называются. – Ответил я, подходя к нашей стоянке и устанавливая голову на стол.
– Что ты с ним любезничаешь, Роман, – к столу подошёл дед. Если Сергей прекрасно понимал немецкую речь, то дед и поболтать мог с носителем этого языка, и даже получше меня. – Имя, звание, какой сейчас год, и где мы, в конце концов? – сурово и отрывисто дед задал вопросы, которые были только началом из множества других, приготовленных для этого, условно говоря, пленного.
– Я помню тебя, Иван, – задумчиво произнесла голова. – Ты командовал тем отрядом, который чуть не сорвал нам обряд перехода. Ты постарел, Иван.
– Угу, я постарел, а вот с башкой у тебя что-то случилось, – дед посмотрел на голову и скривился. – Хотя, с ней и так что-то произошло. Потому что я – не Иван.
– Неважно, вы же называете нас всех поголовно Фрицами.
– А ещё, Гансами. Ой, так ты же и есть Ганс, вот же, как получилось, ёптить, – к нам подошёл Сергей. Говорить он всё-таки мог, но на таком ломанном немецком, что даже я поморщился.
– Ты тоже постарел. – Бросила голова в сторону Сергея, никак не отреагировав на его выпад. – Что вы со мной хотите сделать?
– Это будет зависеть от твоих ответов. Пока что я ни услышал ни одного. Правда, легкой милосердной смерти не обещаю. У тебя был шанс сдохнуть легко и милосердно, но… – дед развел руками. – Имя и звание.
– Вы знаете моё имя. А звание уже не имеет значения, – голова замолчала, а потом встрепенулась. – Это же вы нашли мои документы?
– Мы, – не стал отрицать дед. – Где мы? Это же не наш мир. Мы куда-то переместились? Это как-то связанно с вашим проклятым ритуалом?
– Я отвечу, – наконец, приняла решение голова. – Собственно, вы всё, что я расскажу сейчас сможете узнать в первом попавшемся баронстве. Бароны, тьфу, свиньи, – он просто налился презрением и ненавистью. Странно, он даже Сергея в шинели так сильно не ненавидел, как упомянутых баронов. – У меня есть условие. Я постараюсь максимально ответить на ваши вопросы, а вы будете поддерживать во мне жизнь.
– И как её поддерживать? – спросил дед.
– Кровью. Мне нужна кровь раз в три дня, где-то треть стакана. – Голова смотрела очень внимательно. При этом смотрела она только на деда. Мы с Сергеем её не интересовали.
– Куда эта кровь пойдёт? У тебя же желудка сейчас нет, – дед смотрел так же внимательно.
– Куда надо, туда и пойдёт. Не бойтесь, из шеи не выльется. – Сарказм слышался теперь в каждом слове.
– Еще одно. Если твоя
– Да кому вы нужны, делать вас посвящёнными, – и голова сплюнула прямо на стол. Ещё нас свиньями называет, хряк помойный. – Это сложный, длительный и болезненный ритуал. Который обеспечивает относительное бессмертие. То, что оно относительное, я по Кристиану вижу. Ну что, принимаете условия? Или идёте собирать сплетни по деревням?
– Где гарантия того, что ты нам не соврёшь и дашь правдивую информацию?
– Без вас меня сразу же разрубят на много маленьких Гансов. Даже магистр Клаус не сможет собрать меня. Так что, как ни крути, но вы моя единственная надежда когда-то снова стать свободным и обрести тело.
– Надеешься выбраться от нас? Вот так? – Я окинул взглядом голову и усмехнулся.
– Вы стареете, и в конце концов умрете. А я умею ждать.
– Скотина, как был ей, так и остался, – дед смотрел на него с нескрываемой брезгливостью. – Ладно. Давай попробуем. Ты прав, на данном этапе, мы друг другу нужны.
Глаза фон Вюрта в который раз вспыхнули красным огнём, и он начал весьма обстоятельный, надо сказать, рассказ.
Их подразделение искало проход в другие миры. И однажды полковник Штраус, ныне Великий магистр Штраус, откопал где-то ритуал. Древний он был или нет, доподлинно было не известно. Да и не по чину Вюрту было знать подробности. Его дело было жрецов охранять. Он и охранял. И делал это весьма достойно. И портал открылся. Красная Армия стояла под городом, поэтому все оставшиеся в живых жители города и их подразделение ломанулись в это мерцающее призрачное окно, которое практически не было видно из-за тумана.
Бежали налегке. С собой было только оружие. Когда вывалились, долго не могли понять, куда попали. Потом разобрались. Это была Российская империя. Правил император, из рода Романовых, что характерно. Вот прямо сейчас на троне сидел Пётр Алексеевич четвёртый. Этот мир не знал революций и двух мировых войн. Система царила клановая. Дворянские титулы с наделами были, куда без них. Но это вовсе не значило, что тот или иной дворянский род был кланом. Вовсе нет. Иной раз в какой-нибудь сильный клан входило несколько баронских и графских родов. В общем, это было пока для нас сложновато, нужно было разбираться на примерах.
Эти земли называли Гиблыми. Занимали они приличную территорию, где-то с треть Западной Сибири. Здесь никто особо не селился. Страшно, хотя и выгодно. Страшно, потому, что эти земли не просто так назвали Гиблыми. Здесь было средоточие тонких мест, которые легко рвались, открывая временные проходы в другие миры. И в эти проходы забрасывали разных тварей – опасных тварей, каждая из которых могла вырезать целую деревню. Но, бывало, что не только тварей заносило, а целые участки других миров. В основном брошенные замки, жители которых успели сделать ноги и удрать из опасного места. В некоторых можно было вполне жить. Одним из таких замков был Вольфсангель, куда в итоге переместились остатки Аненербе и продолжили свои изыскания, потому что…