Прибывшие
Шрифт:
Дверь.
Соф медленно подходит к ней.
Поворачивает ручку.
Не заперто.
Стараясь не издавать громких звуков, чтобы не разбудить ребенка, она медленно отодвигает дверь влево.
А за ней — коридор в обе стороны. Но, к сожалению, окон всё так же нет. Прямо напротив — такая же дверца, в соседнее купе. Вокруг — никого.
Пытаясь удержать равновесие, похрамывая, Соф направилась в случайную сторону. Все двери закрыты, но слышно, что за ними явно кто-то есть. Становится ясно: вагон полон людей. Из каждого
Конец вагона.
Снова дверь, с прозрачным окошком. Через него видно стоящего человека. Он замер, покачиваясь в такт движению поезда, в поднятой руке зажата дымящаяся сигарета. Он не торопится затягиваться. Лишь смотрит куда-то вперед. И, кажется, именно в окно, которое так рьяно ищет Соф.
Она решается войти.
Здесь трясет сильнее всего. Под полом свистят железные колеса.
Человек реагирует на ее появление не сразу, но очень импульсивно.
— Соф! — вздрагивает он при виде ее измученной физиономии.
Это Саша.
— Что ты здесь делаешь? Тебе нужно лежать в кровати!
— Мне не чудится? — Соф не обращает на его взволнованность никакого внимания. Она с трудом произносит слова. Язык совсем не слушается. Такое ощущение, что в ней сейчас около литра водки.
— Нет. Мы уже покинули город…
— Вау… — шепчет Соф.
Не верится. Неужели им действительно это удалось?
Окно. Соф медленно подходит к нему.
Завороженно смотрит.
Мимо проносятся электрические столбы.
Она и вправду находится в поезде. В самом настоящем.
Вдаль простираются поля спелого хлеба. Солнце уже заходит за горизонт.
Здесь ничего не изменилось. Всё как и прежде. До прибытия этих чертовых ублюдков.
Нет военной техники, нет пропагандистских лозунгов, нет обезличенных и грубых солдат. Природа осталась нетронутой. По крайней мере, пока.
— А где Никита?
— Разговаривает с главной. Уже долго… — Саша глубоко затянулся. Видно, как его руки дрожат.
В нем явно что-то поменялось, хоть он и пытается прикинуться, что всё в норме. Соф не собирается даже спрашивать о его самочувствии. В подобной ситуации этим станет интересоваться только идиот.
— И сколько нам ехать? — В ее распухшем мозгу возник только этот вопрос.
— Я ничего не знаю… Но мы в пути уже около трех часов…
Неловкое молчание оборвал стук. Оба вздрогнули.
В дверь кто-то еле слышно долбит. Через окошко никого не видно…
Саша настороженно приоткрывает. И сразу же — взволнованный голос:
— Соф!
К ним запрыгивает Нат.
Она подбегает к девушке, но не решается обнимать, заметив кровавые бинты на больной ноге.
— Ты проснулась! — Девочка рада, но ее эмоции явно сделались намного тише, чем раньше. Однако на секунду она даже улыбнулась.
— Да… — осторожно отвечает Соф. Она еще не до конца вернулась в реальность. И только сейчас вспомнила, что буквально пару часов назад с этой девочкой
Два взрослых человека понятия не имеют, как себя вести перед этим ребенком. Ведь именно у Саши и Соф была общая омерзительная тайна. С самого начала они знали то, о чем этой девочке довелось услышать лишь сейчас.
— Я рада, что с тобой всё в порядке… — продолжает Нат. — Почти… — добавляет, вновь бросив взгляд на бинты.
— Да. Всё нормально… — опять бубнит Соф. Гребаные медикаменты вяжут во рту.
Неожиданно открывается другая дверь, ведущая в соседний вагон.
— Вот вы где… — Запыхавшийся Никита.
В тамбуре вмиг стало очень людно.
— Ну, как всё прошло? — тут же взволнованно спрашивает Саша.
— Нормально… Можете расслабиться. — Никита до сих пор пытается отдышаться. Видимо, до этого вагона он добирался через весь поезд. — Соф, ты как?
— Сносно… А ты?
Он взглянул на свои ноги. Одна из них тоже перемотана белоснежными бинтами в районе лодыжки. Ботинок на нее уже не налезал, поэтому ему выдали шлепанцы.
— Ничего серьезного. Пуля пролетела насквозь. Повезло. — На самом деле он уже успел несколько раз позабыть о своем ранении.
— Известно о том, куда мы едем? — Соф это интересует в первую очередь. И не только ее.
— Не знаю. Но пообещали, что там будет безопасно… Ехать нам около двух суток.
От удивления у всех непроизвольно расширились глаза.
— Но шел я сюда не только для этого. Мне пообещали, что нас покормят. За мной, короче… — Он развернулся спиной и, зазывая, направился в следующий вагон, из которого и вышел. Остальные неуверенно пошли следом.
Посуда гремит, когда состав входит в очередной резкий поворот. В этом вагоне стоит особенная атмосфера. Ведь это самый настоящий вагон-ресторан.
Удивительно, что в военном составе национальной гвардии есть такой вагон. Скорее всего, он был предназначен для элитных военнослужащих высоких званий. Им негоже трапезничать с простыми солдатами. Но теперь ресторан используется сопротивлением по своему усмотрению.
Ребята уселись на свободные места, как им и было предложено.
Повторяющиеся удары колес под полом нагоняют знакомые ощущения. Воспоминания из детства и юности.
Соф часто ездила с бабушкой в соседние города, когда была мелкой и ее не с кем было оставить. Она хорошо запомнила те поездки на электричке.
Деревянные скамейки, от которых потом ноет зад. Случайные попутчики, которые кажутся такими дружелюбными. Жадно откусанный батон хлеба. Прохладный глоток молока.
Саше вспомнились времена со службы. Долгие восемь дней, что ему пришлось провести в тесном вагоне со своими сослуживцами. Дорога до части была неблизкой — казалось, они едут в самое сердце суровой тайги. А потом те случайные люди стали лучшими друзьями. И даже больше, чем друзьями.