Причалы любви. Книга первая

Сукачев Вячеслав Викторович

– Где же все это взять? – растерянно спросил он.

– В райздраве, – Степан был хмур и недоволен.

– Хорошо, – обрадовался Славик, обратив внимание на то, что рыжие волосы на макушке у Степана стоят ежиком, – я сейчас же позвоню в райздрав.

– Бесполезно, – Степан криво усмехнулся и достал папиросы. Он неторопливо закурил и, поискав глазами пепельницу, сунул обгоревшую спичку обратно в коробок.

«Надо бы запретить здесь курить», – мельком подумал Славик и обеспокоенно спросил:

– Почему

бесполезно?

– А потому, что они вкладыши через год пришлют, резину – через три.

Теперь Славик растерялся окончательно и уже не пытался этого скрывать.

– Вы вот что сделайте, – мельком глянул на него желтыми глазами Степан, – вы начальнику лесопункта позвоните. Так-то будет вернее. Они еще с весны два комплекта резины к своему «УАЗу» получили, ну и вкладыши у них водятся. Он даст, только и вам надо будет кое-что для них сделать.

– А что же я могу для них сделать? – искренне удивился Славик.

– Ну, лекцию там прочитаете для рабочих, – уклончиво ответил Степан, – да и мало ли… Здесь завсегда так делают: они – нам, мы…

– Так это же замечательно! – Славик даже вскочил от радости. – Я и сам хотел цикл лекций прочитать. Даже список подготовил.

– Его сейчас нет, – поднялся со стула Степан, – в лес укатил. А к вечеру прибудет. Заодно насчет винта к лодочному мотору поинтересуйтесь. У него есть…

Степан, тяжело ступая по широким половицам, вышел.

«Втулки, резина, винт», – сделал первую запись в календаре Славик Сергеев.

«Человек-то, кажется, очень хороший, – приободрился Славик, – все у нас с ним тут же и решилось… Самое главное, что надо усвоить раз и навсегда, – ничего не оставлять на завтра. Тут же, немедленно и решать».

Вошла Анна Тихоновна. Немного помявшись, заговорила, нервно подвязывая тесемки на рукавах халата:

– Через десять минут прием, Вячеслав Сергеевич.

– Я готов.

– Степан-то был у вас?

– Был, Анна Тихоновна.

– Ведь с весны машина стоит. Правда, на ней тут особенно не наездишься, по нашим-то дорогам, но все-таки.

– А на чем же ездить тогда? – удивился Славик.

– Речкой, Вячеслав Сергеевич, речкой в основном. Вот Степан-то уже два своих мотора ухлопал на эти поездки… А как же. Машина стоит, а на участке больной. Что-то ведь надо делать, вот он и возит на своем подвесном моторе. Ну, иногда даем ему отгулы, а иногда и так обходится.

– Как же, обязательно надо отгулы! – горячо возразил Славик. – Ведь он же не обязан на своем моторе по больничным делам ездить…

– Вот именно, – улыбнулась Анна Тихоновна, но ее маленькие ручки все теребили и теребили тесемки на рукавах, и Славик как-то не мог оторвать взгляд от этих тесемок.

За три часа приема пришли лишь два человека, да и те с такими пустяковыми

жалобами, что сразу же и видно было – пришли они на нового доктора посмотреть, но никак не лечиться. Первой была женщина лет пятидесяти, разговорчивая, суетливая. Полчаса, не меньше, провела она в приемной, а Славик так и не понял, на что же она жалуется.

– Что у нее? – спросил Славик, как только женщина вышла.

– Да так, пустяки, – небрежно отмахнулась Анна Тихоновна, – время девать некуда.

Зато второй, нарядно одетой женщине Анна Тихоновна обрадовалась несказанно. Она так и засуетилась, так и завертелась волчком по кабинету, усаживая женщину и выказывая ей всяческое внимание. Женщина была спокойна и воспринимала все как должное.

– Что же вы, Вера Семеновна, так давно к нам не заходите? – щебетала Анна Тихоновна. – Учтите, с давлением шутить нельзя. Как вы себя чувствуете?

– Да вроде бы ничего. Вы ведь знаете, – несколько жеманно отвечала Вера Семеновна, – при моей работе совершенно невозможно подумать о себе… Каждый день нервотрепка, каждый день ругань…

– Вера Семеновна Мельникова, – сообщила после ухода женщины Анна Тихоновна, – плановик лесопункта. Жена нашего главного рыбинспектора.

Славику показалось, что Анна Тихоновна что-то недоговорила, но она перевела разговор на другое:

– Вот и все, Вячеслав Сергеевич, больше никого не будет.

– Почему вы так думаете? – удивился Славик.

– А у нас летом и осенью не любят болеть, – непонятно чему усмехнулась Анна Тихоновна, – если поживете у нас – сами убедитесь. Вот и стационар пустует, а зимою раскладушки ставим… Люди-то все больше в лесу, на свежем воздухе, чего им болеть?

Славик собрался было возразить, но потом вспомнил, в каком удивительном месте он живет, и тут же решил, что и люди здесь должны быть особенные.

В шестом часу вечера в кабинет к Славику ввалился крупный мужчина в клетчатой рубашке навыпуск и высоких кирзовых сапогах.

– Николай Константинович Охотников, – представился он, больно сжимая руку и весело глядя на Славика маленькими хитроватыми глазами из-под широких бровей, – начальник лесопункта… Шел вот мимо, дай, думаю, зайду познакомиться с медициной.

– Очень рад, присаживайтесь, пожалуйста, – Славик даже выразить не мог, как обрадовался визиту Охотникова. Весь день его мучил предстоящий разговор по телефону, а тут начальник лесопункта сам пришел.

– Как вам у нас? – Охотников широко повел рукой и так же широко улыбнулся.

– Очень хорошо! – искренне выпалил Славик. – Мне нравится…

– Еще бы, – горделиво кивнул Охотников, – а вот на участок наш съездите, в Муху, так и навсегда останетесь, а? Женитесь. Или уже успели?

– Нет, – Славик невольно засмеялся.