Причастие, или Интеллект любви
Шрифт:
Замечаем ли мы, что, убегая от скорби посредством всевозможных объяснений, мы растрачиваем на мелочи какое-то невероятное происшествие?
Мы знаем лишь одно: скорбь — и движение прочь от скорби.
По сути своей это вовсе не удивляет. Ибо человек с незапамятных времен жил со скорбью. Он никогда не знал, как с ней быть, поэтому он или поклонялся скорби, или бежал от нее. И делал это совершенно напрасно. Ибо и любовь, и скорбь есть одно-единое движение Сердца. Одно движение определяется как радость, другое — как боль.
Но является ли любовь удовольствием? Можно ли сказать, что радость и удовольствие по сути своей есть одно и то же? Без понимания природы удовольствия нет глубин, ведущих к радости. Вы не в состоянии призывать радость. Радость случается. А вот удовольствие я могу призывать, могу
Но может ли существовать любовь, когда налицо скорбь, если под скорбью понимать все то, о чем мы говорим? Разве в скорби нет известной доли жалости к самому себе? Каковы же взаимоотношения между всем этим и любовью? Существует ли в любви зависимость? Обладает ли любовь свойством «меня» и «тебя»?
Когда нет бегства от скорби, тогда есть любовь. Страсть — это пламя скорби, и это пламя можно зажечь лишь в том случае, когда нет бегства и нет сопротивления. Что же это значит? Это значит, что скорбь не содержит в себе качества раздвоения.
Но ведь скорбь есть боль! Странным образом, в древних текстах говорится, что кама (любовь), агни (огонь) и яма (смерть) — одно и то же. Они расположены на одном уровне и они тождественны. Они создают, очищают и разрушают, чтобы опять создавать.
Когда энергия не рассеивается в бегстве, она преобразуется в пламя страсти. Сострадание означает страсть ко всему. Сострадание и есть страсть ко всему.
ВИДЕТЬ И СЛЫШАТЬ ИСКУССТВО И КРАСОТУ
Вопрос. Могу ли я познать совершенство?
Кришнамурти. Возможно, можете. Пока вы спекулируете, изобретаете, проецируете, говоря, что что-то уродливо, а что-то совершенно, вы составляете представление о совершенстве. Но представление о совершенстве, как и ваша вера в Бога, не имеет никакого значения. Совершенство есть нечто, что не зависит от момента. Совершенство не может быть задумано. Только душа, которая очень тиха, ничего не планирует заранее, не изобретает и не проецирует, — только она может познать мгновение совершенства, момент, таящий в себе совершенство.
Когда я говорю, что у любви нет ни завтра, ни вчера, что любовь существует, когда нет центра, — то это является реальностью для меня, но не для вас. Вы можете цитировать это или сформулировать по-иному, но это не представляет никакой ценности. Вы должны понять это для самих себя. Но для такого понимания нужно обладать свободой смотреть без всякого осуждения, без всякого оправдания, без всякого согласия или несогласия.
Но смотреть — это одна из наиболее трудных вещей в жизни, так же как слушать. Смотреть и слушать — это одно и то же. Если ваши глаза слепы от ваших невзгод, вы не можете видеть красоту солнечного заката. Большинство из вас утратило связь с природой. Цивилизация вызывает тенденцию все большего и большего роста городов. Мы становимся все более и более городскими людьми. Мы живем в перенаселенных квартирах и имеем очень мало пространства даже для того, чтобы видеть небо вечером и утром. И поэтому мы утрачиваем связь с природой, с большей частью ее красоты. Я не знаю, заметили ли вы, сколь немногие из нас видят солнечный восход или закат, лунный свет или его отражение в воде?
Утратив связь с природой, мы, естественно, стараемся развивать интеллектуальные способности. Мы читаем великое множество книг, посещаем великое множество музеев и концертов, смотрим телевизионные передачи и располагаем многими другими развлечениями. Мы бесконечно цитируем идеи других людей, много думаем и говорим об искусстве. Почему же так получается, что мы настолько зависим от искусства? Не является ли оно формой бегства или стимулирования? Если вы пребываете в непосредственном контакте с природой, если вы следите за полетом птицы, за взмахами ее крыльев, если вы видите красоту каждого движения облаков, теней на холмах или красоту чьего-то лица, как вам кажется, захотите ли вы идти в какой-то музей смотреть какую-то картину? Быть может, именно потому, что вы не знаете, как смотреть на все окружающее, вы прибегаете к какому-то виду наркотика, который стимулировал бы вас видеть лучше.
Есть рассказ об одном религиозном учителе, который каждое утро беседовал со своими
Одна из самых больших наших трудностей состоит в том, чтобы ясно видеть не только внешнюю сторону предмета, но и внутреннюю жизнь. Когда мы говорим, что видим дерево, цветок или человека, действительно ли мы их видим? Или мы просто видим образ, созданный словом? То есть когда вы смотрите на дерево или вечернее облако, полное света, и восхищаетесь ими, то действительно ли вы их видите, не только глазами и умом, но и целостно, всем вашим существом? Исследовали ли вы когда-нибудь, что означает смотреть на какой-то реальный предмет, например на дерево, без каких-либо ассоциаций и без знаний, которые вы о нем накопили? Как смотреть на дерево без каких-либо предвзятых мнений и суждений, без каких-либо слов, создающих экран между вами и деревом, мешающих его видеть таким, какое оно есть в действительности? Попытайтесь сделать это и увидеть, что, собственно, происходит, когда вы наблюдаете дерево всем вашим существом, всей вашей энергией. При такой энергии вы обнаружите, что вообще нет того, кто наблюдает, есть только внимание.
Только когда мы невнимательны, существует наблюдающий и наблюдаемое. Когда вы смотрите на что-то с полным вниманием, нет места для идей, формулировок и воспоминаний. Очень важно это понять, так как мы собираемся вникнуть в нечто, требующее весьма тщательного исследования. Только ум, который смотрит на дерево, на звезды, на сверкающие воды реки с полным самозабвением, знает, что такое красота. И когда мы действительно видим, мы пребываем в состоянии любви.
Обычно мы воспринимаем красоту через сравнение или через предмет, созданный руками человека. То есть мы приписываем красоту какому-либо предмету. Я вижу нечто, что я считаю прекрасным творением, и эту красоту я оцениваю, исходя из моих познаний в архитектуре и сравнения с другими зданиями, которые я видел. Но сейчас я задаю себе вопрос, существует ли красота без объекта? Когда есть наблюдающий, цензор, переживающий, мыслящий, тогда нет красоты, потому что в данном случае красота есть нечто внешнее, то, на что наблюдающий смотрит и что он оценивает. Когда наблюдающего нет, а это требует глубокой медитации и исследования, тогда появляется красота без объекта.
Красота появляется при полном отсутствии наблюдающего и наблюдаемого. Такое самозабвение возможно только когда существует полный аскетизм. Но это не аскетизм священника с его жестокостью, санкциями и послушанием, не аскетизм в одежде, идеях, пище и поведении. Это аскетизм абсолютной простоты, которая есть полное смирение. Тогда нет достижений, нет лестницы, чтобы по ней карабкаться, а есть лишь первый шаг, и это вечно первый шаг.
Предположим, что вы гуляете один или с кем-то, и ваша беседа прекратилась. Вас окружает природа, и не слышно ни лая собаки, ни шума проезжающей машины, ни даже полета птицы. Вы полностью затихли, и природа вокруг вас также совершенно безмолвна. В этом состоянии, когда наблюдающий не переводит в мысль то, что видит, в этом безмолвии существует красота совершенно особого свойства. Нет ни природы, ни наблюдающего. Есть состояние полного совершенного ума: он уединен, но не изолирован. Он погружен в тишину, и эта тишина есть красота. Когда вы любите, есть ли наблюдающий? Наблюдающий существует только тогда, когда любовь есть желание и наслаждение. Когда желание и наслаждение не ассоциируются с любовью, тогда любовь обретает свою подлинную силу. Любовь, как и красота, — каждый день нечто совершенно новое. И, как я уже сказал, она не имеет ни вчера, ни завтра.
Только когда мы смотрим на мир без каких-либо предвзятых идей и представлений, мы способны непосредственно контактировать с любым явлением жизни. Все наши отношения фактически являются воображаемыми. Они основаны на соображениях, созданных мыслью. Если у меня имеется представление о вас, а у вас обо мне, то мы, естественно, не видим друг друга такими, каковы мы в действительности. То, что мы видим, — это представление, которое мы создали друг о друге. Оно мешает нам быть в контакте, и поэтому наши отношения развиваются неправильно.