Причина смерти
Шрифт:
Шум усилился.
Четыре вертолета — два «блэк хоука» и два «хьюи» — с ревом пронеслись мимо, и Уэсли расстегнул пристяжной ремень, словно куда-то собрался. Красный от злости, он поднялся, шагнул к другому борту и приник к иллюминатору.
— Сэр, — обратился Уэсли, не поворачиваясь лицом к сенатору и, судя по голосу, едва сдерживая ярость, — вам не стоило вызывать национальных гвардейцев. Мы проводим очень деликатную операцию и не можем, повторяю, не можем допустить вмешательства ни в наши планы, ни в воздушное пространство. Позвольте также напомнить, что здесь распоряжается полиция, а не военные.
— Я их не вызывал, — перебил его сенатор, — и с вами мы договаривались об этом.
— Тогда кто? — спросила Градецки, бывшая, формально, высшим начальником Уэсли.
— Возможно, губернатор. — Лорд посмотрел на меня, и я поняла, что сенатор тоже в ярости. — От него такой глупости вполне стоило ожидать — он ведь только о выборах и думает. Свяжите меня с ним. Немедленно.
Сенатор надел наушники и, когда его соединили, заговорил, не стесняясь в выражениях.
— Ради бога, Дик, ты что, спятил? Нет, нет, не корми меня этой чушью. Ты нам мешаешь, и, если твоя инициатива будет стоить еще нескольких жизней, будь уверен, я виновного назову.
Он ненадолго замолчал, и выражение его лица говорило об одном — желании спрятаться. Затем, высказав еще пару соображений относительно происходящего, сенатор распорядился немедленно отозвать Национальную гвардию. Их вертолеты, не успев приземлиться, резко развернулись, перестроились и ушли вверх. Внизу уже показался Олд-Пойнт.
— Прошу прощения, — извинился перед нами Лорд — джентльмен всегда джентльмен.
Сверху были хорошо видны силы, стянутые в Олд-Пойнт — десятки полицейских автомобилей, машин «скорой помощи» и пожарных, фургонов с антеннами и тарелками. Со стороны могло показаться, что все эти люди собрались здесь, чтобы с удовольствием провести чудесный солнечный денек. Уэсли сообщил нам, что место это, так называемый гостевой центр, превращено в командный пункт внешнего периметра.
— Как видите, он расположен более чем в полумиле от станции и главного здания, которое находится вон там. — Он указал рукой в сторону.
— Аппаратная в главном здании? — поинтересовалась я.
— Да. Это трехэтажная постройка из светлого кирпича. Они все там, включая заложников. По крайней мере, мы так считаем.
— Ну, они и должны быть там, если планировали сделать что-то с реакторами. Например, остановить их. Но ведь это уже сделано.
— А что потом? — спросила генеральный прокурор.
— На станции есть еще резервные генераторы, так что электричества хватит. И сама станция тоже обеспечена запасом энергии, — заявил Лорд, известный всем как ярый сторонник атомной энергии.
По обе стороны от станции пролегали два широких канала: один шел от реки Джеймс, второй — от искусственного озера неподалеку. Сейчас огромные территории были заняты не только трансформаторами и линиями электропередачи, но и множеством машин, принадлежавших как заложникам, так и добровольцам, прибывшим им на помощь. Попасть в главное здание незаметно представлялось делом нелегким, поскольку атомные станции с самого начала проектируются с учетом максимальных требований безопасности. Все здесь создавалось таким образом, чтобы не допустить на территорию посторонних, и сейчас, к сожалению, посторонними были мы. К примеру, чтобы проникнуть внутрь через крышу, требовалось
Наблюдая за Уэсли, я подозревала, что у него зреет план с участием дайверов КСЗ, которые могли бы подобраться к зданию по каналам как со стороны реки, так и озера. В этом случае они вышли бы на расстояние примерно в двадцать ярдов от той самой двери, через которую на станцию попали террористы. Двадцать ярдов… Но как их преодолеть?
Ни с сенатором, ни с генеральным прокурором Уэсли своими задумками пока не делился. Да, они были союзниками и даже друзьями, но еще и политиками. Ни ФБР, ни полиция не желали, чтобы Вашингтон возглавил еще и эту миссию. Правительство и без того наделало достаточно глупостей.
— Видите большой белый автофургон поблизости от главного здания? Это командный пост нашего внутреннего периметра.
— Я думала, это машина службы новостей, — заметила Градецки.
— Оттуда мы пытаемся установить контакт с мистером Хэндом и его командой.
— Каким образом?
— Для начала, я хочу поговорить с ними, — сказал Уэсли.
— Так с ними еще никто не разговаривал? — удивился сенатор.
— Пока — нет, — ответил Уэсли, — они не заинтересованы в переговорах с нами.
Пока «Белл-222» медленно снижался, новые команды уже собрались возле вертолетной площадки через дорогу от гостевого центра. Захватив портфели и сумки, мы торопливо спустились под шум поднимающих ветер лопастей. Мы с Уэсли молча зашагали прочь. Оглянувшись, я увидела сенатора в окружении репортеров. Что касается генерального прокурора, то она уже выступала с какими-то эмоциональными заявлениями.
Первое, что бросалось в глаза в помещении гостевого центра, — это огромное количество мониторов, предназначенных для приезжающих на экскурсию школьников и любознательных граждан. Сейчас ни первых, ни вторых здесь не было, а все пространство было поделено между полицией — местной и штата. Кто-то пил «колу», кто-то подкреплялся фастфудом, примостив картонные тарелки рядом с картами. Глядя на всех этих людей, я невольно спросила себя, сможем ли мы как-то изменить ситуацию?
— Где твой пост? — спросил Уэсли.
— Где-то недалеко отсюда. Я видела с вертолета наш рефрижератор.
Уэсли скользнул взглядом по залу и остановился на двери мужской комнаты, которая в этот самый момент открылась. Марино, покинувший туалет, привычно подтянул брюки. Увидеть его здесь я никак не ожидала, хотя бы по причине его страха перед радиацией.
— Выпью-ка я кофе, — сказал Уэсли. — Кто еще желает?
— Мне двойной, — отозвался Марино.
Я повернулась к нему.
— Вот уж не думала встретить тебя здесь.
— Посмотри, сколько народу собралось. Мы здесь в составе оперативной группы. Каждый участок представляет, по крайней мере, один человек, так что всегда можно связаться со своими и рассказать, какая тут обстановка. А вообще-то меня сюда шеф вытащил. Сказать, что очень рад, не могу. Кстати, видел твоего приятеля Стилса. Могу обрадовать: Роша временно отстранили и лишили содержания.
Я не ответила — мне было сейчас не до Роша.
— Со мной тебе будет чуть полегче, — продолжал Марино.