Причуда
Шрифт:
— Ну давайте! Валите все на меня. Лучше бы мне утопиться в этой проклятой реке и разом со всем этим покончить.
Пуаро задумчиво посмотрел на него.
— Я рад отметить, — сказал он, — что вас сейчас больше волнуют собственные неприятности, чем несовершенство мира.
— Да пусть он катится к черту, ваш мир! — выпалил Алек Легг и с горечью добавил:
— Похоже, я во всем оказался полным идиотом.
— От этого никто не застрахован, — заметил Пуаро. — На мой взгляд, вы заслуживаете скорее сочувствия, чем порицания.
Алек Легг, похоже,
— Кто вас нанял шпионить за мной? Салли?
— Почему вы так думаете?
— Поскольку никаких официальных выяснений никто со мною не проводил, я заключаю, что вы выполняете частное поручение.
— Вы ошибаетесь, — заверил его Пуаро. — Я никогда не следил за вами. Когда я приехал сюда, я даже не знал о вашем существовании.
— Тогда откуда вы знаете, что мне не повезло, что я свалял дурака?
— В результате наблюдения и размышлений, — сказал Пуаро. — Вы позволите мне высказать некоторые предположения? А потом скажете, прав я или нет…
— Говорите что хотите, только не рассчитывайте, что я приму участие в этой игре.
— Я думаю, — начал Пуаро, — что несколько лет назад вас заинтересовали идеи и программа определенной политической партии. Ей симпатизировали многие из молодых, подающих надежды ученых. Среди представителей вашей профессии подобный интерес не мог не вызвать подозрений. Не думаю, что вы серьезно себя скомпрометировали, но, как я понимаю, на вас стали давить, и вам это не понравилось. Вы попытались отступить от неких правил, и вам стали угрожать. Вам пришлось встретиться кое с кем даже здесь. Я не знаю имени этого человека для меня он навсегда останется молодым человеком в рубашке с черепахами.
Алек Легг вдруг расхохотался.
— Я полагаю, его специально нарядили в такую рубашку — чтобы поиздеваться над обуявшей меня в ту пору меланхолией.
— Вот-вот, — подхватил Пуаро, — эта ваша меланхолия плюс забота исключительно о судьбах мира и о собственной творческой судьбе превратила вас в человека, с которым, извините, ни одна женщина не могла быть счастливой. К тому же вы не доверяли своей жене. И совершенно напрасно, потому что она, как я понял, по натуре женщина очень преданная. Если бы она узнала о вашем отчаянном положении и о ваших переживаниях, она бы всем сердцем была с вами. Но вы хранили гордое молчание, и она невольно начала вас сравнивать со своим бывшим другом Майклом Уэйманом. Сравнение было не в вашу пользу.
Пуаро поднялся.
— Советую вам, мистер Легг, поскорее собраться и немедленно отправиться в Лондон, к вашей супруге. Расскажите ей обо всем, что вам пришлось пережить, и попросите прощения.
— Так, значит, вот что вы мне советуете, — криво усмехнулся Алек Легг. — А какое вам, черт возьми, дело до моих проблем?
— Никакого, — сказал Пуаро и направился к двери. — Но имейте в виду: я никогда не ошибаюсь.
Наступило минутное молчание. Потом Алек Легг разразился диким хохотом.
— А знаете, — сказал он, успокоившись, — я, пожалуй, воспользуюсь вашим советом. Развод
Его лицо вдруг озарилось очень обаятельной улыбкой.
— Простите меня за мои мерзкие выходки, — сказал он. — И еще, большое вам спасибо. — Он хлопнул Пуаро по плечу, да так, что тот покачнулся и чуть было не упал.
«Дружеские выходки» Алека Легга оказались куда ощутимей «мерзких».
Покинув Мельничный домик, Пуаро посмотрел на темнеющее небо.
— Куда же теперь? — тихо произнес он и, прихрамывая, пошел прочь.
Глава 19
Когда Эркюль Пуаро вошел, начальник полиции и инспектор Бланд как по команде обернулись…
Надо сказать, начальник полиции был не в лучшем настроении. Только мягкая настойчивость Бланда заставила его отказаться от приглашения на обед этим вечером. Их беседа выглядела примерно так.
— Знаю, Бланд, знаю, — раздраженно сказал начальник полиции. — Возможно, когда-то этот ваш маленький бельгиец и был чародеем. Но его время прошло, дружище. Сколько ему лет?
Бланд деликатно промолчал, тем более что ответа на этот вопрос все равно не знал: Пуаро всегда тщательно скрывал свой возраст.
— Дело в том, что он там присутствовал, — упрямо втолковывал инспектор своему шефу. — А мы пока все равно не сдвинулись с места. Мы в тупике.
Начальник полиции раздраженно высморкался.
— Знаю. Знаю. Я уже готов поверить миссис Мастер-тон: может, это действительно был маньяк? Я уже согласен привести ищеек. Было бы только куда…
— На воде следов не бывает. Так что ищейкам след взять негде.
— Понятно. Знаю, знаю, что у вас на уме, Бланд. И даже в чем-то согласен с вами. Но мотив… Ведь ни малейшего намека на мотив.
— Мотив может быть далеко отсюда, на родине графа.
— Так, по-вашему, Хэтти Стаббс что-то знала о де Суза? Ну да, такое возможно, а учитывая ее умственные способности… Она ведь была простушкой, это все говорят. Могла в любой момент сболтнуть о его делишках — кому угодно… Вы ведь это имели в виду?
— Ну, в общем, да.
— Если принять вашу версию, то возникает вопрос: почему он так долго ждал? Почему не явился сюда раньше?
— Но, сэр, возможно, он не знал, где она и что с ней стало. Он же сам говорил, что случайно прочитал в светской хронике заметку о Насс-хаусе и его прелестной chatelaine. [67] — Здесь Бланд позволил себе отвлечься, заметив:
67
Владелицы (фр.).