Причудливые деревья

Меннинджер Эдвин

«Фольклор и газеты приписывают большим экземплярам этих растений огромный возраст (10000 лет и более)... В Сиднейском ботаническом саду саговники в неблагоприятных условиях достигали 2 м в высоту менее чем за сто лет. Поскольку эти растения растут только за счет верхушечного увеличения единственного стебля, то даже самые высокие экземпляры... никак не могут насчитывать более пятисот лет».

В другом месте Джонсон сообщает, что большие деревья Масrozamia moorei стали такими менее чем за сто лет.

19. ДОИСТОРИЧЕСКИЕ ДЕРЕВЬЯ

В Соединенных Штатах и в других странах выращиваются два дерева, чьи предки уже росли на Земле в ту эпоху, когда еще не образовались Скалистые горы. Самое известное из них – гинкго (Ginkgo biloba). Это реликт далекого прошлого, уцелевший представитель некогда богатейшей растительности,

«живая окаменелость», как выразился Чарлз Дарвин. Этот вид существовал на Земле 125 миллионов лет назад, когда по ней еще бродили динозавры.Гинкго очень ценится как декоративное растение – в частности, им обсаживают улицы — за его прямизну, неуязвимость для насекомых-паразитов и умение приспособиться к тесноте и загрязненному воздуху города, где многие другие деревья гибнут. Внешность у него самая благообразная – аккуратные, веероподобные листья растут пучками на коротких, похожих на шпоры побегах.Ни одно другое дерево не размножается так, как гинкго. Способ размножения сближает его с папоротниками и другими споровыми растениями, у которых оплодотворение осуществляется с помощью плавающих мужских половых клеток. У всех остальных деревьев мужские половые клетки самостоятельно передвигаться не могут. Гинкго делятся на мужские и женские особи, а в оплодотворении участвуют движущиеся мужские половые клетки. Для посадок в декоративных целях женские особи не подходят, так как зреющие плоды неприятно пахнут, а потому размножение в питомниках обычно осуществляется прививкой мужской почки на молодой сеянец.Впервые западные ботаники узнали о гинкго в 1712 г. Но в Соединенные Штаты Америки это растение было завезено лишь через семьдесят лет. Старейший экземпляр растет на Лесном кладбище в Филадельфии – ветеран, посаженный там в 1784 г. В естественных условиях гинкго встречается только в Китае, но в настоящее время его повсеместно культивируют в умеренной зоне там, где климат достаточно мягок.

Гинкго (Ginkgo biloba).

* В Советском Союзе в открытом грунте гинкго успешно культивируется в Киеве, Минске, Риге и более южных районах. В Москве и Ленинграде оно нуждается в укрытии. – Прим. ред.

В миоцене гинкго буйно росли в субтропическом климате той местности, которую теперь занимает далеко не субтропический* штат Вашингтон. Там их окаменелые останки можно видеть и сейчас в заповедном Лесу гинкго в Вантейдже близ Элленбурга.

Менее известно другое доисторическое дерево – метасеквойя (Metasequoia glyptostroboides), которая появилась в Европе и Соединенных Штатах Америки только в сороковых годах. Ранее это дерево было известно только как окаменелость, но в 1941 г. профессор Т. Кан нашел в китайской провинции Сычуань сразу четыре живых экземпляра. «Однако история метасеквойи начинается почти за сто лет до наших дней», — пишет Фрэнсис де Вое [48].

Листья гинкго (сняты крупным планом).

Он добавляет:

«В середине XIX в, в отложениях эоцена – геологического периода, отделенного от нас семьюдесятью миллионами лет, – было найдено окаменевшее растение, впоследствии названное Sequoia landsdorfii. В эоценовый период, это растение было чрезвычайно распространено в средних, широтах Америки и Азии. Затем были найдены и другие окаменелые растения, которые также были отнесены к секвойям, поскольку их считали предками или близкими родственниками существующей и теперь Sequoia sempervirens… Японский ботаник Мики в 1941 г. ввел новый род - Metasequoia. Это произошло за четыре года до того, как было точно установлено, что в Китае есть живые представители этого вида.

Возраст этой метасеквойи (Metasequoia glyptostroboides) – десять лет.

Ареал метасеквойи, как было установлено, охватывает китайские провинции Хубей и Сычуань и расположен примерно на 30° с. ш. Площадь его составляет всего 750 км^2. Метасеквойя растет на высоте от 650 до 1200 м на песчаных, слегка кислых почвах. По-видимому, она предпочитает берега рек и места просачивания подземных вод. Этим, возможно, объясняется ее местное название «шуй-ша», что значит «водяная ель». Самой большой из измеренных экземпляров имел в высоту около 32 м и в диаметре около 2 м.В 1947 г. дендрарий Арнольда предоставил средства на экспедицию в Китай для сбора семян метасеквойи».

Эти семена через Министерство сельского хозяйства США были распределены между экспериментальными

питомниками от Флориды до Коннектикута и на запад до Колорадо. И теперь в этой обширной области уже растет много метасеквой*.

* В ботанических садах Советского Союза превосходно растет это недавно обнаруженное растение. Его зимостойкость примерно соответствует зимостойкости гинкго. – Прим. ред.

Наблюдения показали, что скорость роста побегов сильно колеблется, а их внешний вид бывает очень различным — от шарообразного до узкопирамидального. Наиболее удачным, по-видимому, оказался быстрорастущий узкопирамидальный экземпляр в Национальном дендрарии в Вашингтоне, который и получил название «Национальный». За первые пять лет он вырос на 3 м.Метасеквойя сбрасывает листья — ярко-зеленые летом, осенью они приобретают очень красивый багряно-медный цвет.

20. ДЕРЕВО-ЛЮДОЕД

Пятьдесят лет назад воскресные газеты напечатали сенсационную новость: открыто дерево-людоед, которое убивает и заглатывает свои жертвы. Эта фантастическая история время от времени уже всплывала в печати в течение предыдущих 150 лет. Трудно было найти более благодарный газетный материал, пока Мадагаскар, Филиппины и другие далекие земли оставались неисследованными – никто не мог уличить рассказчика во лжи. Кроме того, выдумка подкреплялась вполне реальными фактами. Ведь некоторые растения действительно питаются насекомыми и другими мелкими живыми существами. Крупнейшими из этих мухоловок являются кувшинолисты Борнео (Nepenthes), чьи листья-кувшинчики содержат жидкость, привлекающую жертвы, которые тонут в ней, а затем перевариваются. Но самые большие кувшинчики имеют в длину не более 60 см и растут не на деревьях, а на лианах.

«Вырван из цепкой хватки дерева-людоеда» («American Weekly» от 4 января 1925 г.).

Наиболее знаменит среди «людоедов» анчар. Это название (так, как его употребляют в печати) уже само по себе было фикцией, поскольку в научной литературе оно обозначает большое дерево из семейства крапивных (Antiaris toxicaria), которое растет в Индии, на Цейлоне и далее на восток по всей Бирме и Малайзии вплоть до Филиппинских островов. Если же рассказчика загоняли в угол, анчаром объявлялось дерево из обширного рода стрихниновых*, принадлежащее к совсем другому семейству (Loganiaceae).

* Strychnos tieute, один из 200 видов, входящих в этот род. Используемый в медицине стрихнин получается из индийской чилибухи (S. nux-vomica). Кураре, которым пользуются южноамериканские индейцы, представляет собой смесь ядов, полученных из S. toxifera и других растений.

Главной причиной такой путаницы было стремление туземцев во что бы то ни стало сохранить в тайне состав яда, которым они смазывали свои стрелы, — а сок этих и других растений и шел на изготовление ядов. Бэркилл писал:«Как только европейцы достигли Малайзии, они, конечно, сразу же познакомились с отравленными стрелами и дротиками, однако прошло очень много времени прежде чем нашли растения, из которых туземцы добывали яд. Первым дал описание растений монах Одорик, живший примерно с 1286 по 1331 г. В середине XVII в. в Макассаре утвердились голландцы, и ботаник Румфий (Г. Румпф) долго изводил тамошнего губернатора, добиваясь от него сведении о происхождении ядов. Ему пришлось ждать этих сведении пятнадцать лет, но и полученная им информация была сознательно фальсифицирована и искажена. Для того чтобы положить конец дальнейшим запросам, ботаник был специально поставлен в известность, что приближаться к дереву очень опасно. Румфий добросовестно изложил в книге все, что ему удалось узнать, и тем положил начало легендам об анчаре. Он писал:«Под самим деревом не растут ни другие деревья, ни кусты, ни травы – ни только под его кроной, но даже на расстоянии брошенного камня; почва там бесплодна, темна и словно обуглена. Ядовитость дерева такова, что садящиеся на его ветви птицы, наглотавшись отравленного воздуха, одурманенные, падают на землю и умирают, и их перья устилают почву».

Насекомоядное растение (Nepenthes) на Борнео.

«Смертоносный» анчар (Antiaris toxicaria) в Сингапуре.

Далее доверчивый Румфий продолжает:«Такими едкими были ветви, присланные мне в крепком вместилище из бамбука, что, положив руку на сосуд, я ощутил покалывание, какое мы чувствуем, попадая с холода в тепло».Затем Румфий вновь возвращается к сообщенным ему сведениям:«Все, чего коснутся его испарения, гибнет, так что все животные его избегают и птицы стараются не летать над ним. Ни один человек не осмелится приблизиться к нему, разве что руки, ноги и голова будут защищены толстой тканью».