Причуды природы
Шрифт:
Впрочем, это только на бумаге все так быстро и просто. Неутомимые птички некоторых видов работают несколько лет. И надо признаться, весьма производительно! Отдельные башенки и беседки достигают трех метров в высоту. Поэтому, когда европейцы впервые наткнулись на подобные сооружения, они решили, что это дело рук, вероятнее всего, аборигенов.
Самцы некоторых видов изощряются больше других. Новогвинейский шалашник, например, разбрасывает перед беседкой ковер из диких роз и посыпает его яркими плодами. Атласные беседочники приносят к шалашу голубые и жёлтые цветы, а затем обмазывают шалаш изнутри пастой собственного
Некоторые шалашники ухитряются где-то воровать и раскидывать перед шалашом пестрые ленты, зубные щетки, ножи, вилки, кофейники и прочие блестящие предметы, вплоть до бриллиантов. Тащат их отовсюду, словно сороки-воровки.
Теперь вопрос: во имя чего всё это? Шалаш — не гнездо, яиц в нём не насиживают. Гнёзда у беседников, наоборот, скромные, простенькие, как в общем-то и сами птицы.
А мудрят самцы шалашников с единственной целью — привлечь внимание к своей особе и, прямо скажем, преуспевают.
Найдя самку, бывший строитель преображается. Теперь он кавалер, развлекающий даму. Заманивает её к беседке и начинает бахвалиться — демонстрирует свое богатство. То один цветок поднесет к глазам подруги, то другой, то раковину, то какой-нибудь яркий лоскут. Сам распаляется до крайности. Кланяется, пританцовывает, замирает и всеми возможными средствами приглашает — мол, милости прошу к моему шалашу. Из кожи или, лучше сказать, из перьев вон лезет беседник, стараясь найти путь к сердцу избранницы.
Длятся эти игрища не день и не два. Долгие полгода — с июня по декабрь — самец самозабвенно играет со своими коллекциями. Кажется, он уже и про подругу свою не помнит — все играет сам с собой и играет…
Но это только кажется. Попробуй самка, которой успевает осточертеть за полгода этот танцующий чудак, оставить шалаш и улететь в лес, как самец-шалашник мигом бросает все свои драгоценности и начинает кричать по-особенному. Дама, сжалившись, возвращается.
Сам же кавалер, однако, не такой уж примерный супруг. Появись рядом с его шалашом сразу несколько самок — начнет соблазнять всех подряд. Да и вообще шалашники любвеобильны. Ради новой привязанности могут перенести свои побрякушки в другое место, за много десятков метров, а заодно перетащить по прутикам и весь шалаш.
В сентябре-октябре самки уже покидают шалаши, вьют гнезда и высиживают птенцов. А самцы? Не-е-ет, им не до подобных мелочей. Они себе играют, подновляют постройку, время от времени приносят новые украшения. Следят за свежестью цветов, разбросанных перед входом. Подвяли? Заменить!
Даже в январе-феврале, когда сезон размножения уже закончен, самец не успокаивается: любит время от времени наведаться к своему шалашу.
Нахлынут тут воспоминания — и давай снова подновлять беседку, добывать свежие украшения.
Трудно, таким образом, сказать, кто воздвигает более необычные строения — сорные куры или шалашники. Пожалуй, все-таки последние. Сорных кур ведь можно
А шалашники? Так, в бирюльки играют. А сколько сил тратят? Австралийские натуралисты острят, что, используй человек энергию работающих шалашников, можно было бы бесплатно осветить Сидней и Мельбурн, вместе взятые.
Некоторые учёные, кстати, считают даже, что строительство шалашей вовсе не связано с привлечением самки. Главное якобы эстетическое удовольствие, которое получают птицы, украшая свои творения. Родился специальный термин, обозначающий подобное явление, — "проэстетизм".
Однако проще предположить, что шалаш — это нечто вроде вторичнополового признака самца, перенесенного с живой птицы на неживой объект. У павлина, мол, хвост, у льва — грива, а у шалашника — шалаш. Каждому — своё.
Озверевший попугай
Речь идет о кеа из подсемейства несторов, распространенного исключительно в Новой Зеландии. "Чудачества" этого попугая сделали его едва ли не самой ненавистной птицей для фермеров островного государства. И вот почему.
Сразу после проникновения на пятый континент англичане принялись осваивать новые земли на привычный европейский манер. Значило это, что любезную англосаксонскому сердцу овцу перевезли в Южную Австралию и Новую Зеландию, благо тамошние условия благоприятны для овцеводства.
И вот в наши дни Австралия держит первое, а Новая Зеландия — четвертое место в мире по поголовью этого скота.
Теперь о кеа. Как и другие попугаи, был он до приезда европейцев мирным, добродушным вегетарианцем. Питался разными фруктами, орехами, семенами.
Но вот в Новой Зеландии пути овцы и кеа пересеклись. И случилось невероятное: безобидный попугай превратился в матерого хищника. И нет теперь для него угощения более желанного, чем жирный молоденький барашек.
Уникальное превращение произошло не сразу. Поначалу стаи кеа "шакалили" возле скотобоен. Но, сами понимаете, одно дело — питаться отбросами и совсем другое — свежим мясом. Словом, попугаи осмелели (чтобы не сказать — обнаглели) и принялись добивать слабых и больных овец. Потом напрактиковались в нападении на здоровых. Сядет кеа на овечью спину и давай рвать её своим острым и мощным клювом. А сил у него предостаточно — попугай размером с крупную ворону.
От такого обращения овца, естественно, не блаженствует. Из рваных ран хлещет кровь. Обезумев от боли и страха, животное мечется, покуда силы не иссякнут. Нередко падает со скал и разбивается. Тут подлетают другие попугаи, и начинается кровавая трапеза.
В зоопарках исследователи специально изучали вкусы нынешних кеа. Оказалось, что, несмотря на широкую пропаганду в последнее время вегетарианского образа жизни, попугаи к ней глухи. Больше всего любят баранину — сало и мясо. С жадностью поглощают конину. Не брезгают говядиной и сливочным маслом… В общем, остается только радоваться, что хотя на людей пока не нападают…