Приданое лохматой обезьяны

Донцова Дарья

Я хлопнула ладонью по одеялу.

– Конфета! Вернее, конфеты. Две штуки. Одну я проглотила после посещения супермаркета. Зашла в магазин после беседы с Надеждой Савельевой, решив наградить себя чем-нибудь вкусным, но столкнулась со скандальной теткой по имени Люся и расхотела лакомиться булочкой. Просто съела конфетку. Через пару минут на меня напала шиза. Накатили обида, тоска, жалость к себе, заколотило от холода, потом стало жарко.

– Классические симптомы, – кивнул Алексей.

– Вторую конфетку я слопала возле вашего центра, – продолжала

я. – Пообщалась с вашей охраной – и схватилась за сладкое.

– Эффект не замедлил проявиться, – потер руки врач. – У вас такие конфеты еще остались?

– В сумке, но сколько – не помню, – кивнула я.

Юра встал, открыл шкаф, пошарил в моем ридикюле и вытащил яркий комочек.

– Одна есть.

– Разрешите забрать? – осведомился Алексей. – Наша лаборатория произведет экспресс-анализ.

Когда доктор испарился, Юра напал на меня с требованием:

– Немедленно вспомни, кто тебя ими угостил!

– Сама взяла, – быстро ответила я.

– Где? – рассердился Юра.

– В вазочке на буфете, – уточнила я, – перед уходом из дома запустила в нее руку.

– Так… – с угрозой в голосе протянул Шумаков. – Отматываем ленту назад – в каком магазине ты приобрела сладости?

Я свесила ноги с кровати.

– Не покупала их. Думала, ты принес.

– Кон-фе-ты? – по слогам произнес Юра. – Если уж я загляну в супермаркет, то в мясной или винный отдел!

– Иногда ты угощаешь меня мороженым, – улыбнулась я, – фисташковым или сливочным. Порой притаскиваешь бананы или курагу. Конфеты меня не удивили.

– Я их в глаза не видел, – отрезал Шумаков.

– Я тоже не приносила в дом шоколадки с вареньем внутри, – вздохнула я. – Возникает вопрос: как они к нам попали?

– Уж не сами прибежали, – скривился Юра. – Сосредоточься. Когда появились конфеты?

– Понятия не имею. Два-три дня назад, – протянула я. – Хотя нет! В воскресенье я обратила внимание на вазочку – она серебряная и быстро темнеет. Мне не понравилось, что на буфете стоит почерневшая «лодочка», и я ее почистила. Конфеты в ней отсутствовали.

– Уже лучше, молодец, – похвалил меня Юра. – Напрягай извилины дальше. Кто к нам заходил?

– До появления Оли Ковровой гостей не было, – твердо заявила я. – Кстати!

– Что? – округлил глаза Юра.

– Ольга принесла коробку «Ассорти», – вспомнила я. – Небольшую, недорогую. Сунула ее мне в руки со словами: «Это к чаю». Многие люди стесняются заходить в чужой дом с пустыми руками. Мы с Раисой бедно жили, но если я собиралась в гости, тетка всегда вынимала из загашника баночку варенья, присланную из деревни, и говорила: «Запомни: гость должен принести хозяевам хоть чего к чаю!» Раисина наука крепко засела у меня в голове, я теперь без презента, пусть и незначительного, в гости не хожу. Коврова подарила коробку, ее подают на стол с конфетами, никто не вытряхивает их в вазочку. И «Ассорти» не завернуты в фантики и не похожи друг на друга, они разной формы.

Шумаков спросил:

– Куда ты подношение Ковровой дела?

Я призадумалась.

– Вежливость предписывает

непременно открыть коробку и подать чай. Но Ольга принялась рыдать, поэтому я забыла о презенте. После ухода Ковровой я заметила набор на подоконнике и убрала в шкафчик. Конфеты с препаратом не от Ольги.

– Все это странно, – буркнул Юра. – Слушай, а ведь прошлой ночью мы с Ниной отравились! И мне, и ей было плохо: понос, рвота. И теперь вот я провел свой выходной в центре, где у меня половину крови забрали на анализы…

– Извини, – сконфузилась я, – невероятно глупо получилось. Сейчас все объясню.

Когда из меня перестало бить фонтаном раскаяние, Юра встал со стула, подошел ко мне и обнял.

– Теперь я знаю, что у меня здоровье, как у коня.

– Правильно говорить «лошадиное», – хихикнула я.

Юра поцеловал меня.

– Я мужчина и никак не могу быть лошадью, исключительно конем. Но вопрос! Отчего нас с Нинкой сломало, а? Улавливаешь тенденцию?

– В непонятно откуда взявшихся конфетах психотропные и гормональные лекарства, а еще у нас на столе оказалась какая-то еда со слабительным эффектом. Нас пытаются отравить? – испугалась я.

Шумаков сел на кровать.

– Скорее напугать. Интересно, кто автор этого сценария?

Я устроилась около Юры и положила голову ему на плечо.

– В доме, кроме нас, живут Нина, Гена и Варвара. Ой!

– Что? – испугался Юра. – Тебе снова плохо?

– Нет, просто я подумала: тетка вернулась после общения с тамадой, не нашла никого дома и сейчас волнуется. Надо ей позвонить, – ответила я.

– Вы похожи на голубков, – улыбнулся Алексей, врываясь в палату. – Все подтвердилось: в конфете доза препарата, грамотно рассчитанная. Человек съест ее и минут через пятнадцать впадет в истерику.

– На меня подействовало быстрее, – возразила я.

– У вас маленький вес, и нельзя исключать индивидуальную реакцию, – важно пояснил Алексей. – Восхищен профессионализмом составителя. Конфета не шоколадная, а соевая, внутри яблочная масса, то есть неагрессивная среда. Автор подобрал отличный, так сказать, контейнер для лекарства.

– Верните остаток конфеты, – попросил Юра.

– Его нет, все использовали для анализа, – ответил врач.

– Черт! Я сглупил, – крякнул Шумаков, – перестал ловить мышей. Следовало отправить эту гадость в нашу лабораторию.

– Сомневаетесь в моем профессионализме? – обиделся доктор. – Я на исследованиях собаку съел. О! Собачка! Ваш питомец спит в холле. Милейшее существо! Даже не фыркнул, когда его обработали. Извините, но он посинел. Это от дезинфекции.

Я решила не спрашивать, по какой причине несчастного котопса облили обеззараживающими растворами, и пошла в кассу оплачивать услуги центра. Сумма в графе «Итого» совершенно мне не понравилась.

В холле вместе с котопсом, который напоминал диковинную плюшевую игрушку, плод больной фантазии производителя, тихо сидели Нина и Гена. В отсутствие Варвары Михайловны парочка не ругалась, а трогательно держалась за руки.