Приди, приди возрождение
Шрифт:
Затем, садист Кабуто за минуту вылечил все мои царапины и ушибы, но целых полчаса что-то делал с ногами. И это было жутко больно! Теперь я понял, почему почти каждая койка госпиталя оказалась снабжена фиксирующими ремнями!
Когда я попытался возмутиться, и потребовал, чтобы зверюга обезболил, прежде чем лечить, как это делают в Академии, Кабуто поведал, что по традиции, чья история восходит едва ли не к самому основанию селения, раны, полученные по глупости, лечатся без обезболивания! Логика злобного генина от медицины была безукоризненна — войны сейчас нет, пострадать на усиленной тренировке я не мог, поскольку для юных шиноби, не имеющих даже ранга генина такие тренировки под запретом, значит, виной
Так что, к завершению процедуры у меня, вдобавок к ногам болели зубы, которые я стискивал, терпя боль, и даже горло, когда сил терпеть уже не было… Добавить горящие от непривычных усилий глаза, и колющую боль в висках, и получившееся состояние не оставит равнодушным даже самого матёрого мазохиста!
Правда, глаза мне Кабуто закапал каким-то тонизирующим составом, а вот головную боль снимать отказался. Вдобавок, взял кровь на анализ, и, наконец, оставил меня в покое. Уже засыпая, я наконец понял, что мне не понравилось в действиях моего лечащего врача — если не считать проблемы с обезболиванием. Зачем он запечатал колбу с кровью в свиток? Кровь не так уж быстро портится, и даже если анализ собираются делать не в госпитале, а в неизвестной мне лаборатории АНБУ, колбу можно без особого ущерба доставить в любую часть селения. Значит, она отправится за пределы селения?
Серьёзно поразмыслить над этим я не сумел, должно быть, в той дряни, которую в меня насильно залили, было и снотворное. Я провалился в сон без сновидений до самого утра.
С утра самочувствие было вполне приличным. Ну, если не учитывать, что разбудили меня насущные потребности организма, и пришлось в бешеном темпе искать толчок. Да уж, вчерашнее жуткое зелье реально подстегнуло метаболизм! Есть тоже захотелось со страшной силой, так что я решил поддержать ещё одну традицию госпиталя, и удрал, не прощаясь. Насколько мне известно, в госпитале Конохи дожидаются официальной выписки только гражданские, да инвалиды, которым всё равно приходилось ждать разрешения вопроса с протезами.
Позавтракал дома — хорошо быть хозяином квартала, хоть время уже прошло, мне мигом соорудили, чего пожевать. Затем отправился на тренировку — надо же проверить возможности Шарингана.
Ну что сказать — круто! Теперь достаточно было под Шаринганом увидеть движение инструктора — и повторение становилось вопросом времени. Я ЗНАЛ, что именно надо сделать, чтобы провести показанный удар, и прекрасно чувствовал, если что-либо не получалось, вплоть до идеального исполнения. Видел чакру, используемую полицейскими в тренировочных поединках. Мгновенно, по цвету определял стихийную принадлежность любого дзюцу и с первого раза запоминал последовательность складывания ручных печатей любой сложности. Это додзюцу — действительно целый комплекс, не только глаза, но и мозги, а возможно, даже психика.
С исполнением ниндзюцу, правда, начались сложности, даже огненные дзюцу не удалось понять и воспроизвести — но и моему Шарингану ещё есть, куда развиваться! Попробовал поработать с искрами, и обнаружил, что контроль тоже заметно улучшился. Сейчас мне удавалось не только сохранять, но и задавать траектории сразу девяти искрам!
Не вовремя появившийся Сибата обломал мне всё веселье, мало того, что потребовал, чтобы я вернулся к классу, так ещё и выделил полицейского, чтобы тот проследил как за моей безопасностью, так и за тем, чтобы я действительно вернулся к занятиям. Правда, не отказался рассказать кое-что о Митараши Анко, и даже одолжил запечатывающий свиток, чтобы можно было без проблем донести примиряющий подарок.
Правда, помимо сладких данго для Анко (сразу три порции, кошмар! хотя, о вкусах не спорят), докупил ещё немного провизии для страждущих одноклассников. Нет,
Кстати, заодно забежал в госпиталь, и попросил справку для Ируки, здорово удивив этим персонал. Здесь, похоже, было принято верить на слово.
Класс мы нашли и нагнали, достаточно быстро, за пару часов, — точнее, нашёл его мой сопровождающий, оказавшийся бывалым следопытом. Правда, по его утверждению, даже стадо коров оставляет меньше следов, чем такая толпа малолетних шиноби.
Может он и прав, не знаю. Скорее всего, с поиском я бы справился и сам, с помощью Шарингана, но решил не выпендриваться, глаза и так уже болели. Похоже, придётся к прочим моим тренировкам добавить ещё и глазную гимнастику. Или Хинату расспросить, может, в их клане есть нужные наработки, им-то тоже приходится глаза пучить подолгу.
Помириться с Митараши Анко оказалось довольно просто. Девушка уже пребывала в достаточно благодушном настроении, и потому даже защита сопровождающего не потребовалось (ну да, так я и поверил, что его послали только проводить!).
Искренние извинения, перемежаемые комплиментами (что особо ценно — совершенно правдивыми!), плюс подарок с моей стороны, символический подзатыльник (еле на ногах устоял) с её — и мы снова друзья.
С большей частью класса тоже не было никаких проблем — немного контрабанды из свитка — и мой рейтинг взлетел до небес, во всяком случае, у голодного Чоджи (со времён той несчастной жареной змеи парню обломились лишь пара съедобных корешков) и у чистюли Сакуры. Правда, часть девчонок на меня по-прежнему дулась, причём, похоже, не столько потому, что я пощупал Анко, а потому, что не додумался пощупать их! Удивительна женская логика, как будто хоть одна не дала бы по физиономии нахалу, распустившему руки.
Тут объявился Ирука, отобрал у меня свиток с остатками контрабанды (сказал, что лично вернёт Сибате) и пристроил меня к делу. Как выяснилось, лесная практика состояла из двух частей — добыча еды и обустройство ночлега. И вот тут, клановые дети, обычно всегда и во всём демонстрировавшие впечатляющий разрыв по знаниям и способностям в сравнении с остальными, растерялись и сели в лужу. В кои веки бесклановые оказались лучше, некоторые имели опыт путешествий и помогали родителям по дому и в ремесле. Кое-кто имел представление об охоте и сельском хозяйстве. А вот дети из кланов впервые столкнулись с самообслуживанием.
Мне рассказывали, как Киба со своим щенком гонялся за дичью и распугал оную на дневной переход окрест. Рассказывали, как Чоджи, устав искать корешки, не додумался ни до чего умнее, чем попытаться запрудить маленькую речушку собственным, раздутым клановой техникой, телом, но что-то не рассчитал, и его унесло по течению. Ирука еле догнал беднягу. Анко в этот момент была занята спасением Ино, опрометчиво попытавшейся взять под контроль здоровенного кабана. Неудачная ментальная техника так взбесила секача, что Митараши, утыкав клыкастого противника кунаями и припалив щетину огнём, вынуждена была вызвать на помощь здоровенную змеюку. Закончилось всё печально. Кабан так и не стал ужином для шиноби — змея просто проглотила зверя, и смылась, не пожелав делиться добычей. Шино отыскал дикий мёд, но к нему прилагались злющие дикие пчёлы, в жаркой схватке уничтожившие почти всех жуков бедолаги. Сейчас достойный представитель клана Абураме пребывал в депрессии, оплакивая невосполнимые потери. Хината благополучно выловила несколько рыбёшек, и не менее благополучно их сожгла на костре в попытке приготовить, похоже, в готовке Бьякуган бесполезен.