Придон

Никитин Юрий Александрович

– Погоди-погоди!.. Твой дракоша без тебя часок перебьется? Пойдем в шатер командующего. А то у него такие орлы в лазутчиках, что правую руку от левой отличить не могут. До сих пор не можем понять, где же артане.

Иггельд оглянулся.

– Хорошо. Но сперва накормим Черныша.

– Это святое дело, – сказал Антланец серьезно. – Сперва коней, потом сами, затем пленников…

– Шутишь? Откуда у вас пленники?

– Шучу, шучу, что-то у тебя совсем плохо с юмором. Эй, Гавкало, Третяк, Цвигун!.. Быстренько собрать свежего мяса. Быстренько,

я сказал! А то вас самих скормлю этой птичке. Иггельд, он человеков ест?.. Вот и хорошо, а то я собирался тут парочку уволить…

Последние сто шагов мясо пришлось нести на себе, кони храпели, тряслись, ближе к дракону не приблизились. А он рассматривал их в упор и облизывался. В его пасти пусть не свободно, но все же поместилась бы лошадь. Антланец, если честно, сам покрывался гусиной кожей, близко к морде не подходил, Иггельд свалил огромные куски мяса прямо перед драконом, отряхнул ладони.

– Теперь это его займет надолго.

Антланец с беспокойством оглянулся.

– А потом? Пойдет жрать наших?.. Я почему спрашиваю, мои стоят с того боку. Вот если бы ты сел чуть левее, там этот скотина князь Ежеван со своей родней…

– Не тронет, – успокоил Иггельд. – Думаешь, я бы так его оставил, будь хоть чуть-чуть не уверен?..

Перед шатром уже стоял в ожидании великий князь Одер. Крупный, с удлиненным благородным лицом и благородными сединами, на лице та спесь, что появляется у человека, рожденного, как говорят, повелевать, то есть в удельном княжестве, где не видят более высокого правителя, чем собственный отец, и когда отпрыск уже знает, что следующим правителем будет он, тоже князь и тоже удельный.

Антланец отвесил небрежный поклон, Одер поморщился, но стерпел, ведь Антланец – горец, дикарь, что с него возьмешь. Иггельд, следуя высокородному земляку, тоже поклонился недостаточно почтительно, Одер поморщился снова, но опять же промолчал. Правитель большого войска должен обращать внимание только на важные мелочи.

– Дорогой друг, – сказал Антланец Иггельду, – это вот благородный Одер, ты о нем, конечно же, слышал. Или слыхал. А то и слыхивал. Благородный Одер, позвольте представить вам моего доброго друга Иггельда…

Иггельд вновь поклонился, но Одер видел по глазам этого молодого богатыря, что имя «Одер» ему ничего не говорит, что вообще-то странно, ведь Одер входит в десятку самых могущественных людей Куявии.

– Прошу в шатер, – пригласил Одер. – Я велел накрыть стол…

Иггельд сказал торопливо:

– Пировать некогда, я передам то, что увидел, да мы улетим снова. У нас много дел.

Одер сказал суховато:

– За столом и поговорим, дорогой друг.

Он наконец выбрал форму, как обращаться к этому незнатному, но благодаря дракону достаточно могущественному человеку. По крайней мере, обладающему мощью, хотя, по его виду, он сам еще не понимает своей силы.

Стол в огромном шатре занимал половину площади. Слуги торопливо расставляли изысканные кушанья, дорогие вина, в центре стола появилась ваза с редкими цветами. Одер широким

жестом пригласил за стол. Антланец не заставил себя ждать, лавка заскрипела под его тяжелым телом, он вытащил из-за пояса нож и сразу отхватил почти половину жареного гуся.

Одер поморщился, на Иггельда взглянул благосклоннее, тот не решился сесть раньше, чем сел сам Одер, за еду не хватается, вопросительно смотрит на Одера.

– Ешьте, пейте, насыщайтесь, – пригласил Одер радушно. – Дракон накормлен, пришла ваша очередь… Так что вы увидели с высоты? Наверное, это удивительное зрелище…

Антланец фыркнул:

– То же самое, что смотреть с горы. Я из окна своей крепости далеко внизу вижу этих мошек, именуемых людьми! А на драконе… гм… то же самое, как если бы гора подо мной летала.

Иггельд кивнул:

– Да, похоже. Так вот, я два дня тому пролетал над воинским станом наместника Долонца. Все было как обычно, даже готовились к бою. По ту сторону накапливались артане. Их было впятеро меньше, они высматривали брод. Наши войска, судя по всему, готовились запрудить их телами реку.

Одер хмурился, покряхтывал. Долонец успел собрать войска раньше и выступил раньше. Теперь он первый примет бой, и, если разобьет артан, вся слава победителя достанется этому прохвосту. А он, благородный Одер, оказался на второй линии обороны! И все лишь потому, что медленно собирались его вотчинники, обнаглели, слишком отпустил им вожжи.

Антланец проглотил большой кус, просипел:

– Так что, нам возвращаться?.. Не испробовав, как заточили свои мечи?

Иггельд ел мало, скупо, а сейчас вообще опустил на стол гусиное крыло. Лицо помрачнело.

– Не беспокойся, дядя, – сказал он невесело. – Придется испробовать.

– Хорошо, – сказал Антланец довольно.

Одер тоже повеселел, но спросил с настороженностью:

– А что случилось?.. Неужели Долонца разбили? Или оттеснили?

– Хуже, – бросил Иггельд.

Он ощипывал мясо тонкими волокнами, ел вяло. В его светлых глазах гнездилась грусть, такие же светлые волосы почти пепельного цвета на лбу перехвачены простым кожаным шнурком, лоб чистый, но уже со скорбной складкой между бровей. У Одера сложилось впечатление, что этот Иггельд перенес в жизни очень многое, выжил с трудом, но теперь с легкостью перенесет все невзгоды.

– Не томи, – сказал Антланец.

Иггельд тяжело вздохнул:

– Я не томлю. Просто язык не поворачивается. Словом, сегодня там войска нет.

Антланец нахмурился, Одер спросил тяжелым голосом:

– Разбили?

– Хуже, – ответил Иггельд со злостью. – Сунули мечи в ножны и побрели по домам очень довольные, что воевать не придется. Оказывается… знаете, что случилось? Артане пообещали их… не трогать! Я глазам не поверил, когда увидел, как обозы тянутся обратно, а передовые артанские отряды скачут рядом. А то и обгоняют.

– Обозы, – повторил Одер. – А само войско?

Иггельд лишь стиснул челюсти, желваки вздулись и застыли. Антланец махнул рукой: