Придуманная любовь
Шрифт:
Удивительное дело, в моей настоящей жизни в эту самую секунду происходил полнейший хаос, какого со мной еще не случалось никогда. Даже, когда я на месяц уходил в загул, ночуя в клубах, все было во стократ тусклее и скучнее.
Это Катя привнесла в мою жизнь новые краски или мои чувства к ней раскрасили серый будничный день? Стоило признаться, что в душе моей все место было отведено для прекрасной темноволосой фурии.
Ежиха зашла на кухню и встала возле двери, ее волосы были распушены и влажны — видимо принимала душ.
— Есть идея, —
— Пф, я и не сомневалась, у тебя на всё всегда найдется идея, — снова закатила глаза, но грустная улыбка все же появилась на ее прекрасном лице.
— Переодевайся, — скомандовал я, а сам пошел в комнату и взял оттуда одежду, чтобы переодеться в ванной комнате.
Катя вышла ко мне в белом хлопковом сарафане, с распущенными, еще чуть влажными волосами. Ей бы коромысло и красна девица на выданье, честное слово. Фантазия бурной рекой потекла по моим извилинам, подкидывая картинки, как девушка плещется в реке, в этом самом сарафане, а ткань облепляет сочную грудь…
— …есть кто дома?! — крикнула Катя.
— А? — хоть бы стояк не увидела, а то никуда не поедет. — Чего верещишь?
— У тебя тугоухость по всей видимости, — Катя недовольно покачала головой.
— Мои уши вовсе не тугие, — подошел ближе и подсунул ей ухо, — пощупай.
— Тугоухость — это глухота, а не то, что ты подумал, — Катя ткнула палец мне в ухо и отодвинула голову. — Куда мы поедем?
— Хватит трындеть, потом увидишь.
Так как был только обед, я планировал вернуть Ежиху ближе к вечеру. Написал Димону сообщение, что приедем позже, чем планировали. Мой план был прост — сменить место дислокации и переключиться. Иначе, находясь в четырех стенах, Катя просто начнет загонять себя, еще ненароком соберет вещички и поедет к отцу сдаваться с потрохами.
На выезде из города девушка не выдержала и недовольно спросила:
— Куда ты меня опять везешь?
–Какая же нетерпеливая, Бука! — весело воскликнул я.
— Уж поверь мне, моего терпения осталось во–о–о–от столечко, — и показала миллиметр на пальцах.
Я не стал отвечать, лишь громче сделал музыку и даже стал подпевать известным роковым композициям. Катя поначалу косилась на меня, а потом стала подпевать мне в унисон.
Внутри себя я смялся, а снаружи держал серьезное лицо, идя по тонкому льду и боясь спугнуть девушку.
Когда припарковались, Катя вышла и счастливо вдохнула воздух. Вокруг был шикарный тенистый парк, который сливался с предгорным лесом и увлекал вглубь туристическими тропами.
— Что это за место? — улыбнувшись, спросила Игнатьева.
— Санаторий, — пожал плечами я.
С лица девушки тут же пропала улыбка:
— Ты намекаешь на то, что мне лечиться надо?
Я устало вздохнул, как же всё–таки с ней тяжело, любое мое действие влечет за собой противодействие с противоположной стороны.
— Если уж и лечиться, то нам двоим, — вздохнул я. — Я тебя сюда привез попробовать кислородный коктейль, ну и погулять по санаторному парку.
— Это что за коктейль? —
— Сейчас узнаешь, говорят, он отлично помогает при расшатанной нервной системе. Ну, и какают еще от него хорошо.— Катя тихонько засмеялась.
Тем временем, мы прошли по парку, и вышли к питьевой галерее, возле которой и продавался этот коктейль.
— Боже, что это за гадость… — Катя зачерпнула пластиковой ложечкой пену и сказала, скривившись. — Хотя, погоди, — зачерпнула еще, — странно так.
— Что странно? — спросил я, мельком поглядывая на Катю, которая заинтересованно рассматривала стакан.
— Это так пре–гадко, — задумавшись, втянула в себя пену, — но так вкусно.
— Так гадко или вкусно? — переспросил я.
Катя почесала голову и снова приложилась аппетитными губами к ложке:
— Это и гадко, и вкусно.
— Мой будешь? — предложил я, видя горячие глаза напротив.
— Буду.
После кислородного коктейля у Кати внутри включились ускорители, и она ломанулась в лес. Топала себе по тропе в своем белом платьице, а я шел следом как верный пес.
— Долго ты еще будешь скакать по тропинкам? — спросил я, останавливаясь и пытаясь отдышаться.
— Не знаю, дорога есть, значит, куда–то приведёт, — Игнатьева тоже шумно дышала.
— Любая дорога куда–то приводит. Насколько я знаю — эти тропы ведут к морю. Полагаю, нам осталось идти километров восемьдесят, — посмотрел на часы, — как думаешь, к вечеру успеем?
Катя зависла на секунду, а потом с шумом выдохнула воздух:
— А раньше нельзя было сказать?
— А раньше нельзя было объяснить, куда тебя несет? Откуда я знаю, может, ты в туалет хочешь? — я уселся на поваленное дерево. Водички бы…
— Кстати хочу… — неуверенно проговорила Катя. — Как думаешь, здесь медведи есть?
Я устало вздохнул и потер щетину на подбородке:
— Тебе ответить как — правду или чтоб страшно стало?
— Да ну тебя.
Девушка фыркнула, а после решительно крутанулась и ушла далеко в кусты. Я тоже не стал терять времени зря.
Когда девушка вернулась, мы отправились обратно к машине. Оба уставшие, совершенно забывшие и забившие на сегодняшнюю неожиданную встречу.
— Жень, — позвала меня девушка, когда мы уже подходили к парку.
Я обернулся и вопросительно уставился на Катю, которая шла сзади меня.
— А когда ты спросил, что мне ответить — правду или чтоб страшно стало, ты что имел в виду?
— Я бы тебе сказал, что медведи тут не водятся. А вот клещи очень даже, — спокойно сказал я и пожал плечами.
— Что? — пискнула Катя. — Слышь, ты, Бяка, а раньше нельзя было сказать?
— Ну и что бы это изменило?
— Я бы не заперлась в самые дебри, подставляя жопу этим кровососам!
— Кать, — я остановился, и посмотрел в глаза девушке, — мы шли больше двух часов по лесу. Ты — в коротком платье, а я в шортах. Поверь, если там клещи есть, то мы гарантированно будем ехать домой не вдвоем.