Придуманная любовь
Шрифт:
Женя поставил меня в душ и включил напор горячей воды, взял жидкое мыло и начал натирать им мою кожу. Это было даже интимнее, чем секс, который случился, между нами несколько минут назад.
Парень мыл мне руки, ноги, промежность, растирал живот, смывая свое семя, а затем обмотал в мягкое полотенце и также на руках вынес в комнату.
— Постой минуту, — скомандовал он, стянул простынь с кровати и, достав из шкафа новую, простелил ее, а затем притянул меня за руки в свои объятия, оставляя
— Боже, стыдно–то как… — протянула я и уткнулась носом в шею парня.
Женя гладил меня по спине, а я перекинула свою ногу через его бедра.
— О чем ты? — напряженно спросил Женя.
— О простыне. Что мы скажем Вадиму?
— А, ты об этом. Почему мы должны что–то кому–то объяснять? Оплачу ему порчу белья, да и все. Не думай об этом.
— Хорошо, — согласилась я.
— У тебя болит что–то?
— Кажется, нет.
Это действительно было так, кроме жуткой усталости, я больше ничего не чувствовала. Женя уже привычно поцеловал меня в волосы, притянул к себе крепче и прошептал:
— Спи. Тебе нужно отдохнуть.
— Спокойной ночи, — ответила я и со счастливой улыбкой уплыла в царство Морфея.
Глава 32. Женя
Видимо, слишком насыщенные события сегодняшнего дня подняли в моем организме уровень адреналина и поэтому в этот самый момент, крепко прижимая к себе спящую Буку, я хаотично прокручивал в голове мысли, которые мешали мне уснуть.
Они были сумбурные, тяжело было ухватиться за какую–то одну нить. Меня не покидало странное ощущение, что я что–то упускаю.
Все эти отношения были делом новым для меня, и я чувствовал, что косячу на каждом шагу. А с Ежихой это делать очень опасно, ты будто идешь по минному полю и в любой момент, любой неверный шаг может обернуться крахом.
Катя сопела мне в шею, обдавая кожу горячим теплом. Мне было ее катастрофически мало, и то, что произошло, между нами, несколько часов назад — лишь жалкие крохи, которые только распалили сильнее желание.
Но я понимал, что девушке нужно восстановиться, поэтому просто посильнее притянул её к себе и накрыл нас одеялом.
После сегодняшнего дня меня переполняли через край чувства к Кате, я не мог и не хотел выпускать ее из своих объятий.
Все–таки усталость взяла свое, и я начал отключаться — последней мыслью стало то, что нужно срочно съезжать от моих родителей. Теперь жить с ними станет абсолютно невозможно. Я не хочу сдерживаться в своей любви к Буке. Мне нужен полный карт–бланш на всё.
По ощущениям, я спал пару часов, потому что, первое, что увидел, проснувшись — это рассвет. Телефон показывал 7:00 утра.
Видимо вчера был реально передоз на эмоции, поэтому
Темные, раскиданные по подушке волосы, мягкие углы плеч, чувственные губы, чуть приоткрытые на вдохе и выдохе. Я бы мог просидеть так очень долго, но решил не смущать Катю и сделать ей приятное.
Но для начала, мне надо окончательно пробудиться. Натянул на себе боксеры, схватил первое попавшееся полотенце и тихонько вышел на улицу.
Вообще, я до мозга костей городской житель, родившийся в мегаполисе и с пеленок, глотающий его пыль. Лес домов, автомобильные маршруты — для меня ежедневная и привычная картина.
Именно поэтому, я так остро ощущаю здешнюю природу.
Утро здесь было тихим. Чувствовалось, что сонный осенний лес вот–вот будет готов отправиться в спячку. Не было слышно пения птиц, место было наполнено звуками шелеста полусухой листвы. Солнце уже не светило так ярко и даже не пыталось согреть мою кожу.
Не знаю, сколько было градусов, но я даже передернул плечами от прохлады, которая обволакивала кожу. Пахло сыростью, мхом. Это был плотный, тягучий воздух, осязаемый. Кажется, протяни руку, и ты коснешься него.
Я был не единственным свидетелем этого, в пруду плавала темная макушка.
Выйдя на пирс, я снял шлепки, бросил сверху полотенце и с разбега нырнул вниз головой в пруд.
По ощущениям, вода была теплее, чем воздух, поэтому после нескольких гребков тело согрелось, а голова полностью прояснилась.
— Ты чего так рано подорвался? — спросил меня Вадим, подплывая ближе.
— Не спится, — я развел руками, показывая свою обреченность. — А ты?
Мы зависли с ним на глубине, болтая ногами.
— Я всегда рано встаю, это уже как болезнь, — усмехнулся Вадим. — Даже, когда даю себе установку отдыхать, все равно просыпаюсь ни свет ни заря.
— Здесь всегда есть, чем заняться, да? — посочувствовал я.
— Это точно. Мне и так помогает одна женщина с уборкой номеров, к зиме скорее всего придется еще сотрудника брать.
— У тебя хорошо тут, — честно признался я.
— Знаешь, иногда я ловлю себя на мысли, что хочу снести тут все, отстроить один–единственный дом и осесть. Никаких гостей, постояльцев и прочего. Только родственники и друзья. Тут слишком красиво, чтобы делиться этим со всеми, — произнес мечтательно Вадим, и, будто бы, стесняясь, спросил: — Жек, а что у вас с Катериной?
Раньше на этот вопрос было сложно правильно ответить, но сейчас он уже не вызывал во мне сомнений.
— Катя моя девушка.