Придворный

Дронт Николай

— Тебе бы мальчишкой родиться. Только про драки да про лошадей говоришь.

— Мам! Он хороший. Цветы своим дамам подарил, а мне папочка не купил. Поговори с папой, чтобы он меня замуж за него отдал.

— О, Боги всемогущие! Куда тебе замуж?! Тебе десять еле исполнилось!

— Ну и что? Ему тоже лет шестнадцать или семнадцать, раз гимназист ещё. Как раз через шесть лет мы в возраст войдём и поженимся. Он волшебник и я волшебница, у нас будет четыре ребёнка, тоже все волшебники. А пока мы подрастать будем, пусть папочка ему карьеру устроит.

— Хм… Моё дитя, давай не будем

торопиться. Обдумаем хорошенько, наведём справки…

— Ура! Мамочка! Ты у меня самая лучшая! Я знала, что согласишься! Когда мне двенадцать исполнится, мы с ним обручимся и будем целоваться. Скажи папе, пусть его военным сделает. Лучше всего, если в Кавалергардском полку. У них самый красивый мундир и золочёные кирасы.

— Дочка! Я прошу тебя прекратить этот разговор.

— Ну ты поговоришь?! Поговоришь?! А я буду всегда-всегда тебя слушаться и стараться на чистописании. Договорились, да?

Родители Терезы

— Замуж? Моя маленькая глупышка! Скажи ей, что в десять лет влюбляться рано. Сегодня в клубе встретил барона Огинского, который тоже в заведении был. Оказывается, он племянник моей троюродной тётки Эльвиры и дальний родственник мальчика. Я, конечно, интересуюсь, как и что? Оказывается, юноша почти магистр по силе и уже к Зелёному Двору приписан камер-юнкером. С принцессой случайно встретились, но ведь представили же его.

— Магистр? Странно. Не помню Тихих в свете.

— Захиревший род. Правда, очень древний. По матери он аус Хансал, но мать род отрезал. Она с отцом разругалась и по любви замуж выскочила.

— Без связей, получается? Камер-юнкер в шестнадцать… Не так плохо… Ты в Гильдии узнай подробней. Может пригласим его когда-нибудь на чай. Поблагодарим за вмешательство и вообще…

— Думаешь, стоит? Хотя, пожалуй.

Аудиенция — Король

Заметка

Одним махом четверым набивахом. (Столичные Сплетни, 28 травеня, 443 года)

Вчера в кофейном заведении "Жёлтая Роза" приключился безобразный скандал. Студенты 2-ого курса Королевского Университета барон З. и дворяне К., С., Н. отмечали абсентом покупку партии "Жемчужной пыли". В момент прояснения они решили помериться силами с присутствующим там гимназистом, дворянином Т., которому нанесли ущерб в размере оторванной пуговицы. Когда с помощью нашатыря полицейский фельдшер привёл напавших в сознание, они разглядели на гимназисте, ранее не замеченные ими, золотое оружие и солдатскую звезду "За храбрость".

С позволения сказать, вояка С. был увезён в больницу для лечения треснувшей коленной чашечки, а также чтобы срезать с разбитых пальцев, противно писать, кастет. Фи! Фи! И ещё не раз ФИ! У барона З. отпечаток удара на лбу и два, без сомненья украсивших его, бланша под глазами. После пропущенных ударов оба оставшихся нападающих обрыгали (не знаю, как благороднее описать сие действо) пол, тем и прославились в битве.

Из достоверных источников стало известно, что Т. был лишь часкак

вышедши из госпиталя, где оправлялся после тяжкого ранения, случившегося в бою. Только по сей причине ему пришлось встать из-за стола, чтобы остановить четверых пьяных… (подставьте эпитет сами, нас цензура не пропустит). Иначе он бы набил физиономии, не отрываясь от кофея, до коего оказался большой охотник. Опрошенный полицейский рассказал, что Т. отказался обнажать наградной клинок, ибо не для пьяной драки Государь ему оный пожаловал.

Неуважаемые господа К., С., Н. и барон З., как залечите битые морд… (зачеркните, ошибся) лица, нападайте сразу на младенца в колыбели. Оно безопасней.

Ранний завтрак

Традиционно завтрак главы рода аус Хансалов начинался ровно в шесть часов. Его Высокородие Симон аус Хансал, армейский волшебник, магистр Гильдии Волшебников и глава рода, ночами почти не спал, потому вставал ранёхонько и завтракал по расписанию. Родне для аудиенции приходилось подстраиваться и вставать ещё раньше, чтобы вовремя добраться до его городского поместья. Обычно только за кофеем начинали обсуждать дела. Густав, представитель боковой ветви, хоть и был старым полковым волшебником, участником многих битв, кавалером боевого ордена, однако с начала трапезы откровенно нервничал, утирая обширную лысину льняной салфеткой. На него поглядывал Симон, пока, наконец, не выдержал и приказал:

— Говори, что у тебя случилось? Мнёшься, будто целка перед первым разом.

— Хи-хи! Так, ничего такого. Мелочь, можно сказать.

— Давай к делу! Не тяни! Из-за мелочи не стал бы маяться.

— Сын у Эрны гимназию заканчивает. Вроде даже неплохо, и из Гильдии написали — испытание прошёл.

— Одарённый? Ну вот, а ты дочь отрезал.

— Пишут, что ему подтвердили шестой круг. Кажется, родовое у него пробудилось. По нашей и отцовской линии. Огонь и Жизнь. — Густав высказал новость и замолк в ожидании.

— Мелочь значит? Сколько ему? Семнадцать?

— Вроде ещё нет. Вроде скоро будет.

— "Вроде". "Кажется". "Ничего такого". У самого внук в шестнадцать без пяти минут магистр, а он ни в чём не уверен. Ах да! Не внук он тебе. Ты ж его мать от семьи отлучил. Бездарная и за твоего собутыльника замуж не пошла. "Дети тоже бездарными будут". Ты тут помню распинался: "Сухая ветка! Отрезать, чтобы соки не тянула". Молодец! Всё правильно сделал! И что теперь?

— Хочу ему письмо с приглашением в гости послать и сто дукатов в подарок.

— А как не приедет? Ты внука когда последний раз видел? Год назад? Нет? Пять лет? Десять? Может, никогда? На зубок хотя бы талер подарил? Если он хоть сколько в наш род пошёл, в нужник твои дукаты спустит и письмом подотрётся. Кстати, и верно поступит. Корхилл, срочно в Гильдию. Узнай, кто испытывал, и сам с ними поговори. Делай что хочешь, но снимок его ауры посмотри. Густав. Сейчас же поднимаешь связи, ищешь подходы к дочери и её мужу. Узнай всё: как живут, чем дышат, что едят на ужин и сколько раз гадят в сортире. Ната, ты у нас самая молодая мама. Пусть твой сын поищет общих знакомых с… Дьявол! Даже не знаю, как его зовут!