Приемный ребенок. Жизненный путь, помощь и поддержка

Панюшева Татьяна

С течением времени и в ходе работы со специалистами ребенок обретает понимание причин произошедшего с ним, получает возможность выразить связанную с этим боль и обиду, разрешить мучительные вопросы, касающиеся прошлого и настоящего. Но подлинное понимание и принятие своего жизненного пути приходит значительно позже, нередко уже после того, когда дети вырастают и у них появляются их собственные семьи.

Глава 8

Работа с жизненной историей ребенка в интересах приемных родителей

Ф.М. Достоевский, «Неточка Незванова»:

«…Она с любопытством начинала расспрашивать о моем прошедшем, желая услышать его от меня, и каждый раз после моих рассказов становилась со мной нежнее и серьезнее, – серьезнее, потому что я, с моим несчастным детством, внушала ей, вместе с состраданием, как будто какое-то уважение. После моих признаний мы пускались обыкновенно в долгие разговоры, которыми она мне же объясняла мое прошлое, так что я действительно как будто вновь переживала его и многому вновь научалась. Мадам Леотар часто находила эти разговоры слишком серьезными и, видя мои невольные слезы, считала их совсем не у места. Я же думала совершенно напротив, потому что после этих уроков

мне становилось так легко и сладко, как будто и не было в моей судьбе ничего несчастного. Сверх того, я была слишком благодарна Александре Михайловне за то, что с каждым днем она все более и более заставляла так любить себя. Мадам Леотар и невдомек было, что таким образом, мало-помалу, уравнивалось и приходило в стройную гармонию все, что прежде поднималось из души неправильно, преждевременно-бурно и до чего доходило мое детское сердце, все изъязвленное, с мучительною болью, так что несправедливо ожесточалось оно и плакалось на эту боль, не понимая, откуда удары…»

Тема прошлого детей, изъятых из своих семей, болезненна не только для них самих, но и для их приемных родителей. Во-первых, родителей пугает, что ребенок может унаследовать что-то плохое из своей семьи, и подспудно им кажется, что если они не будут актуализировать эту связь ребенка с его кровной семьей (а еще лучше – сделать вид, что этой связи как бы и не существует), «то тогда все обойдется». Во-вторых, родители не знают, как обращаться с трудной информацией и что делать с чувствами детей, которые начинают проявляться, когда речь заходит о прошлом. И здесь тоже кажется, что «кто старое помянет…», – как будто чувства возникают в тот момент, когда речь заходит о прошлых событиях, а не живут в душе ребенка все время. Также некоторые взрослые думают, что если ребенок не говорит о своем прошлом, то он о нем не помнит или не хочет говорить, и зачем ему «навязывать» это знание… Безусловно, каждый родитель в конечном итоге сам решает, как поступать со всей этой «грудой опасений». Нужно только помнить, что решает он не только для себя, но и для ребенка.

Обширная практика отечественной и зарубежной работы с приемными детьми показывает, что подлинная потребность детей – это помощь со стороны взрослых в том, чтобы понять и принять свой жизненный путь со всеми его тяжелыми и хорошими моментами. Без помощи взрослых ребенок не сможет пройти сквозь свою боль, восстановить последовательность событий, сохранить хорошие воспоминания. А все это необходимо для формирования личностной целостности ребенка, пережившего жизненную травму. Невозможно отменить плохие события прошлого, но возможно пережить их и продолжить свой жизненный путь с верой в себя и в других людей, а также с пониманием того, что в жизни кроме трудностей и катастроф есть справедливость, любовь и смысл. Когда дети не имеют помощи взрослых – они просто вытесняют плохие события, хороня их в глубинах памяти, стараются не думать о том, что было. Но такие вытесненные воспоминания все равно источают горечь, отравляя жизнь ребенка в настоящем. Дети чувствуют себя хуже других, отличающимися от всех каким-то «изъяном», испытывают одиночество и трудности в установлении доверительных контактов. Живущая у детей в глубине души боль проявляется вспышками немотивированной агрессии и деструктивными действиями, разрушающими новые отношения. Причины агрессивного поведения у разных детей могут иметь самую разную природу. Когда речь идет о приемных детях, «разбираться» с их подверженностью дурным влияниям и с плохими привычками приходится двумя путями: формируя новые, положительные модели поведения – и прорабатывая и переосмысливая прошлое, «из которого ноги растут». Без помощи взрослых дети не в состоянии справиться с этой работой. Они не знают, как об этом попросить. Они боятся, что о том плохом, что с ними было, нельзя ни с кем говорить, потому что тогда их отвергнут и не будут любить. Когда они чувствуют нежелание взрослых обсуждать их прошлое, то воспринимают это как осуждение. То, что действительно могут сделать взрослые для детей в такой ситуации, – это мужественно совершить «путешествие» с ними вместе в тот период прошлого, когда ребенок нуждался в защите, а этой защиты, в лице любящих и понимающих взрослых, не было. Сказать своему ребенку: «Да, с тобой происходили очень тяжелые события, но ты все выдержал и выжил, потому что ты сильный. Я рад тому, что мы сейчас вместе, и горжусь тобой». Эти слова – правда. Дети, изъятые из своих семей, переживают катастрофу, сравнимую по своей силе с атомной войной. Это как бы жизнь после смерти, когда ребенку, утратившему все, что у него было, – дом, семью и веру в незыблемость этих вещей, – нужно продолжать жить. Иногда, знакомясь с историями детей, трудно бывает понять, как дети вообще остались в живых. А ведь дети не только остаются в живых, но и обладают многими хорошими человеческими чертами и талантами. Взрослым не стоит бояться, что дети не выдержат обсуждения своих воспоминаний, потому что они уже выдержали сами события. То, что детям нужно теперь, – это разделение их судьбы с теми, кто хочет стать для них родителями, обретение полного и безраздельного принятия, признания и уважения со стороны взрослых.

Нет ни одного ребенка, который рано или поздно не начал бы расспрашивать своих близких о прошлом. Даже те дети, которые потеряли свои семьи в раннем возрасте или никогда их не знали, все равно стараются узнать и понять свое прошлое.

пример:

Девочка Ира была оставлена матерью в роддоме, откуда попала в детскую больницу в отделение для младенцев из-за проблем со здоровьем. В этом отделении она провела первый год своей жизни, и там ее стала навещать Вера, которая хотела взять приемную дочку в свою семью. Когда Ире был год и два месяца, Вера оформила опеку и забрала девочку домой. Растила ее как свою дочь, тема прошлого как-то не возникала в повседневной жизни. Казалось, что Ира ничего и не помнит. Однако перед устройством девочки в школу Вера стала задумываться о том, когда и как стоит поговорить с девочкой о ее происхождении. Мотив Веры был следующий: дочка взрослеет, общается с разными людьми, и как бы кто-то посторонний не нанес ребенку травму, сообщив о том, что она «не родная». Вера хотела, чтобы дочь была уверена в том, что ее любят, и в том, что она «свой» и любимый ребенок для приемной мамы. Маме важно было сказать ребенку правду так, как она понимала ее сама, – что иной раз люди не рождаются в одной семье, но становятся родными, и что их семья – настоящая. Приемная мама обсуждала с детским психологом последовательность этой работы. Но вскоре выяснилось, что Вера ждет ребенка. Момент появления младшего брата

или сестры в любой семье может быть связан с возникновением ревности у старших детей. Мама вместе со специалистами решила, что сейчас лучше сосредоточиться на том, как подготовить Иру к появлению младенца в семье и к тем изменениям, которые могут в связи с этим произойти. Как помочь девочке не усомниться в том, что родители по-прежнему любят ее, хотя уделяют больше внимания новорожденному? Жизненную историю было решено обсуждать с девочкой позже, после того, как у нее установятся отношения привязанности с младшим братом или сестрой. В том, что тему прошлого своей приемной дочери необходимо с ней обсуждать, Веру лишний раз убедили несколько случаев, произошедших после рождения сына. Например, когда для младенца купили коляску, Ира вдруг сказала маме: «А когда я была маленькая, у меня такой коляски не было. И вообще ты меня в больнице не сразу навещала» (!). Напомним, что девочку забрали в год и два месяца. Она уже пробовала ходить, и у нее действительно не было большой коляски, а была««сидячая» прогулочная коляска. И действительно Вера стала навещать Иру, когда той было уже около года. Невероятно, но факт: девочка помнила себя в возрасте одного года, и появление новорожденного в семье актуализировало эти воспоминания. Кроме того, девочка не просто вспомнила о том, что было, она фактически высказала обиду: ««И коляски у меня не было, и не навещала ты меня…» Такие факты прошлого по мере осознания могут вызвать не только обиду, но и гораздо более сильные негативные чувства. Очевидно, что Вера не только не виновата в том, чего у Иры не было, но именно благодаря ей в жизни девочки появилось все то, чего могло вообще не быть: семья, дом, родительская любовь. Понятно, что Вера заслуживает не обид, а благодарности. И как раз для того, чтобы все чувства были адресованы правильно (кому положено – обида, кому положено – тепло), и нужно помочь ребенку разобраться, что же происходило на самом деле.

комментарий:

Сказать, что ранние воспоминания у детей – единичный феномен, нельзя. Известны другие случаи подобного рода. Наука считает, что человек помнит вообще все свои прижизненные события, просто они хранятся в подсознании. А осознанные воспоминания появляются с возникновением активной речи. Некоторые исследователи полагают, что существует также «родовая память», через которую человек связан с историей своего рода. Но в любом случае у каждого человека есть потребность знать и понимать свое прошлое и свои родовые корни. Целенаправленная работа с жизненной историей ребенка позволяет избежать искажений в оценке прошлых событий или внезапного появления травмирующих воспоминаний.

У детей, потерявших свои семьи в возрасте старше двух лет, больше воспоминаний и более сильные актуальные чувства в отношении своих кровных семей. Их травматический опыт сильнее, чем у детей без долгой истории жизни в кровной семье. Под «травмой» подразумевается и неблагополучная жизнь в кровной семье, и преждевременное расставание с ней, которое для ребенка означает невозможность быть любимым своими родителями и жить нормальной жизнью. И в ходе работы с жизненной историей приходится прорабатывать те чувства, которые у конкретного ребенка в связи с этим проявляются. У детей, не имеющих воспоминаний о родителях, у которых они родились, по мере взросления тоже возникают переживания в связи с их происхождением, иногда – очень сильные. Это специфические чувства, поскольку они адресованы людям, которых ребенок не знает. Отсутствие информации о своем происхождении и невозможность эту информацию получить часто ощущается подростками как дезориентация и потерянность.

Именно потому, что осмысливать жизненную историю ребенку помогает в первую очередь его новая семья, серьезным препятствием в работе с прошлым приемного ребенка могут стать собственные чувства приемных родителей. Когда у них начинает возникать привязанность к ребенку, вместе с ней зачастую появляется и гнев на кровных родителей за тот ущерб, который они причинили (своими действиями, или своим отсутствием, или наследственными заболеваниями). Приемные родители переживают боль, причиненную ребенку, как свою, и злятся на обидчиков. Подспудно они воспринимают эти чувства как стремление защитить «своего» ребенка. Они противопоставляют себя как «хороших» родителей тем «плохим» родителям. На фоне этого соперничества становится как бы незначительным тот факт, что и саму жизнь ребенок получил от своих кровных родителей, и многие положительные черты и задатки в детях также являются врожденными. Без любви приемных родителей ребенок не жил бы нормальной жизнью и его потенциал не смог бы развиться. Встреча ребенка и его приемной семьи стала возможной, потому что он родился у своих кровных родителей. То, что нужно ребенку, – это не конфликт между двумя его семьями, а принятие того, что в его жизни есть две семьи. И это принятие возможно только в том случае, если сами взрослые так думают.

пример:

Приемный мальчик девяти лет с трех лет жил в приемной семье. В силу возраста у него остались осознанные воспоминания о раннем детстве. Приемные родители никогда не избегали темы происхождения ребенка, и с восьми лет стали делать с ним вместе «Книгу жизни». Взрослым казалось, что они ребенку сказали все нужные и правильные слова о его происхождении, и были уверены, что он все правильно и благополучно понимает. Они пребывали в этой уверенности до тех пор, пока однажды, без всякого повода (как это вообще характерно для детей) ребенок не выдал им следующее умозаключение: ему тяжело живется, потому что его никто не родил! Точнее, его родили жестокие пьяницы, но такие родители «не считаются». И тот факт, что ребенок уже много лет живет в приемной семье, к вопросу о происхождении отношения не имеет. Родителям потребовалось какое-то время для того, чтобы успокоить его и убедить в том, что приемные родители его по-настоящему любят и рады растить такого хорошего мальчика, и что он родился на свет, как все люди. После чего ребенок уснул на коленях родителей.

комментарий:

Узнать что-то и принять это внутренне – разные вещи. Приемным детям для принятия своей жизненной истории требуется время, иногда много времени. И совершенно нормально, когда они периодически, в разном возрасте, возвращаются к обсуждению этих тем с близкими взрослыми. Также важно помнить о том, что дети воспринимают слова взрослых как-то по-своему, иногда вкладывая в них самый неожиданный смысл. Бывает полезно получить обратную связь, чтобы узнать, как именно дети поняли то, что сказали им родители.