Приемы Холлистока

Роуд Макс

Доуни даже подскочил на стуле, едва не расплескав свой чай:

— Зачем это ему?

— А вот это мне и предстоит узнать, — улыбнулся Холлисток.

— Узнайте и уберите эту гадость! — Доуни стукнул кулаком по столу.. — Я вам уже готов заплатить вдвойне.

— Не надо, — усмехнулся Генрих, — я назвал вам реальную цену за свою услугу, и лишнего не возьму. Теперь, если позволите, третье. Мне нужна одна из двух комнат, смежных с вашей спальней, желательно, которая посвободнее. Я уйду туда за час до полуночи, и выйду, когда все

будет закончено. Вы должны все это время находиться в своем кабинете. Можете спать, можете не спать, но главное условие — не мешать мне, и даже не приближаться к спальне. Устраивает вас?

Доуни изобразил улыбку:

— А разве у меня есть выбор?

— Тогда все вопросы решены, — Генрих встал, чтобы долить себе чаю, — теперь остается только ждать ночи.

— Вы правы. Чем мне развлечь вас, у нас еще целых шесть часов? Если хотите, можете пройти в библиотеку, там есть на что посмотреть.

— Спасибо, но, боюсь, книги слишком отвлекут меня, а работа предстоит не из легких. Лучше поговорить о чем-нибудь, а потом, если вы не возражаете, я бы принял душ.

— Конечно-конечно, это не проблема, весь дом к вашим услугам.

— Вы не курите? — спросил Холлисток, доставая очередную сигариллу.

— Нет, берегу, знаете ли, здоровье.

— Правильный табак и правильное курение — здоровью не помеха, — сказал Генрих, выпуская дым в потолок.

— Разрешите задать вам вопрос, доктор? — Доуни тоже смотрел на поднимающийся вверх сизый дымок.

— Пожалуйста.

— Почему вы так уверены в успехе? Я имею ввиду не конкретный случай, а вообще. Ведь именно эта строчка является основной в вашем объявлении.

— Вы думаете, я вам расскажу? — улыбнулся Генрих.

— Ну, хотя бы кое-что?!

— Кое — что можно, — Холлисток встал, и перебрался на диван. Доуни, сидя на стуле, повернулся вслед за ним.

— На самом деле, часто достаточно простого знания людей, — Генрих положил ногу на ногу. — Все похожие ситуации однотипны, и исходя из конкретного человека, можно сопоставить его ситуацию с той, которая была когда-то с кем-то другим.

— Я понял вас, — Доуни задумался, приложив ладонь к подбородку, — но никакой жизни не хватит, как мне кажется, чтобы на каждый случай иметь другой, отдельный пример. Ведь если не пройти через все самому, то толку не будет.

— Бывает, что хватает жизни, иногда она очень длинная!

— Но вам-то не так много лет, — Доуни был доволен своим аргументом, — сейчас вы сами себе противоречите!

— А может быть, мне полторы тысячи лет! — засмеялся Холлисток.

Доуни оценил его шутку, тоже засмеялся, а потом махнул рукой:

— А, все равно вы мне не скажите! Ну и правильно, профессиональные секреты нужно охранять, а не разбрасываться ими, отвечая на вопросы таких дилетантов, как я!

— Ну, — Холлисток развел руками, — что поделать!

Потом они поговорили про автомобили, немного затронули политику и незаметно время подошло

к ужину, после которого они уже стали называть друг друга по имени, оставив только почтительное «вы».

— У нас еще есть несколько часов, — сказал Доуни, после того, как служанка унесла остатки ужина, — вы в дартс играете?

— Да, обожаю. Правда, давненько не приходилось.

— Тогда бросаю вам перчатку вызова, Генрих! Harrows недавно выпустила свежую версию, я ее уже купил, и она к нашим услугам.

— Вызов принят! — Холлисток встал со стула и потянулся. — Куда идти?

— Прошу следовать за мной!

Глава 6. Изгнание

Они вышли из столовой, и пройдя через весь первый этаж, оказались в маленькой пристройке, которую хозяин обустроил по собственному вкусу. Сломав все внутренние стены, он соорудил там небольшой боулинг. Для игры в дартс был приспособлен дальний угол, что, однако, ни в коем случае не ущемляло игроков. Все линии были четко вымерены, пропорции соблюдены, и даже имелось специальное место для отдыха игроков. Через час, наголову разбитый Доуни, признал свое поражение.

— Это невероятно! — воскликнул он, когда в очередной раз проиграл партию с нулевым счетом. — Вы никогда не пробовали выступать на турнирах, у вас же просто профессиональный уровень, причем высочайшего класса?

— Нет, я лишен этих амбиций, — усмехнулся Генрих.

— Все равно, я не видел ничего подобного!

— У меня с детства хорошая реакция и глазомер, Эдуард, но, как видите, я посвятил себя совсем не спорту, хотя и остальное мне никогда не мешало. Но, однако, время! — Холлисток указал на часы. — Мне пора начинать приготовления, собственно, к работе.

— Да, конечно. Вы, кажется, сначала хотели принять душ, Генрих?

— Я бы не отказался.

— Прошу вас!

Доуни сам провел его в ванную комнату, и наказав служанке принести гостю свежие полотенца, пошел наверх, чтобы вместе со своим управляющим привести в порядок комнату, которую запросил Холлисток. Когда Генрих, выйдя из ванной, поднялся наверх, все уже было готово. Мужчины вытащили в коридор большой широкий диван, освободив, таким образом, необходимое ему пространство.

— Спасибо, Эдуард, — Холлисток бросил на стол мокрое полотенце, которым на ходу вытирал голову. — Больше мне ничего не требуется. Вы помните, о чем мы с вами договорились?

— Я уже ухожу! — Доуни сделал соответствующий жест, подняв кверху ладони. — Сколько времени вам понадобится, как вы думаете?

— Часа два. Я сам приду к вам, Эдуард.

— Я очень на вас надеюсь, Генрих, от исхода дела зависит слишком многое.

— Все будет хорошо, — Холлисток взялся за ручку двери, собираясь ее закрыть, — я знаю, что делаю.

— Удачи! — Доуни повернулся, и пошел по коридору по направлению к кабинету, в котором ему и предстояло провести следующие 3 часа.