Приёмы Холлистока
Шрифт:
– Доброе утро, герр Холлисток, - сказала она низким, чуть хрипловатым голосом, что делало ее в глазах Генриха еще более привлекательной.
– Меня зовут Анна Гофф. Не знаю, успел ли ваш помощник представить меня ранее.
Она не отрываясь смотрела на него, и казалось, что океан эмоций, которые испытывал сейчас Генрих, тоже обрушился на нее, заставив погрузиться в свои пучины.
– Я Генрих, - вдруг несколько невпопад сказал Холлисток.
– Вот, поживу тут у вас.
После этого воцарилось долгое молчание, во время которого они буквально пожирали друг друга глазами. Масси, постояв
– Что происходит?
– тихо спросила Анна, но Холлисток продолжал молчать.
Тогда она подошла поближе, и посмотрев в его темные глаза, внезапно, едва касаясь, провела пальцами ему по руке.
– Почему ты молчишь?
От этого прикосновения Генрих вздрогнул и словно очнулся.
– Второй раз в жизни я испытываю подобное, - также тихо сказал он, и сделал ей навстречу последний щаг, после которого они почти касались друг друга.
– А я первый, - прошептала она.
– Но я ждала тебя.
– Наколдовала?
– спросил он, улыбнувшись кончиками губ.
– Ты чувствуешь?
– Конечно.
– Ты не человек?
– Не совсем.
– Ты не демон, - она немного отстранилась, чтобы получше увидеть его лицо.
– В твоих глазах есть искра. Но мне кажется, что твое лицо мне знакомо. Кто ты?
– Я тертон, но это слово вряд ли тебе знакомо, потому "вампир" будет понятнее. А мое лицо имеет общие черты со многими из тех, кого ты видела сегодня в своих изысканиях. Не удивляйся, что я так об этом говорю, но от тебя сейчас буквально пахнет магией. Дело в том, что я сам сегодня всю ночь не спал, и наши блуждания в тонком мире, да еще и в непосредственной близости друг от друга, привели к тому, что теперь нам кажется, что мы знаем друг друга.
– Вероятности сложились, - сказала она.
– Мы нуждались друг в друге, и удвоенные усилия дали результат. Вот только твой помощник пришел сюда вчера днем, а не сегодня утром, значит не только мы, но и сама Судьба, вмешавшись, дала нам возможность этой встречи. А слово "тертон" я знаю, Генрих. Это высший вампирский сан, дающийся рожденным не на Земле, правильно?
– Правильно.
– И что теперь будет?
– Что ты хочешь?
– Холлисток с улыбкой посмотрел на нее.
– Все!
– Значит, будет все!
– Я нравлюсь тебе?
– Очень. Судьба, в лице определенных сил, несомненно приложила сюда свою руку. У меня на этот счет есть некоторые мысли… ты ведь не была замужем?
– Никогда. Попадающиеся мне мужчины всегда оказывались слишком слабы.
– Этот дом - наследство?
– Да, его купил мой дед в 35 году, чтобы сдавать квартиры, как это делаю сейчас и я. Тебе он нужен?
– Возможно, - Генрих задумчиво наклонил голову.
– Мне всегда нравилось жить в этих местах.
– Я знаю тебя всего полчаса, а уже готова отдать все, что имею! Ты не околдовал меня, чтобы потом не платить за квартиру?
– вдруг рассмеялась она.
– Нет!
– засмеялся в ответ он.
– Это у меня как раз такое ощущение, что меня околдовали!
И они, обнявшись, внезапно закружились по комнате,
– У вампиров всегда так?
– спросила Анна, когда они наконец смогли разжать объятия и сели на диван.
– Как?
– Решительно, красиво, сильно.
– Ты сама ведь поняла! Тебе это нравится?
– Безумно! Ради нашей встречи стоило ждать 32 года, которые я, собственно, и ждала, правда, не совсем понимая, что именно.
– Ты давно занимаешься магией, - сказал Холлисток, - кто тебя научил?
– Мама, а она от бабушки научилась. Кстати, а ты сказал при виде меня, что у тебя такое второй раз. Где же эта женщина, что с ней?
– Она умерла. Давно.
– Холлисток стал более серьезен.
– Больше тысячи лет назад.
– Сколько тебе лет?
– она снова посмотрела ему в глаза.
– Две тысячи шестьсот двадцать.
– Скажи, а зачем таким как ты, вообще женщины?
– со все более возрастающим интересом спросила она, даже немного отсев в сторону, чтобы лучше его видеть.
– Потому что мы живые!
– снова засмеялся Холлисток.
– И потому что этот мир без женщин вообще ничто! Хотя, если уж говорить серьезно, ты простые земные женщины нужны в основном только для дела, для работы, или для утоления страсти, когда рядом нет настоящей подруги. Время их слишком скоротечно, чтобы позволить себе долго использовать их. Им всем хочется детей, семьи, а мы отбираем у них возможность это получить. Это нечестно. Суть земной жизни для подавляющего большинства людей состоит именно в перечисленном выше, а наше дело незримо руководить ими и направлять, а не отбирать у них то, ради чего, собственно, они и рождены.
– Красиво!
– Анна нежно провела рукой ему по ноге.
– А со мной как, я же тоже земная женщина?! Или ты меня укусишь?
– Хочешь этого?
– Да!
– воскликнула она, даже подпрыгнув на диване.
– Когда?
– Скоро, - Генрих пожал плечами, - завтра вечером.
– Это великий дар, как я понимаю? Тертоны только избранным дают новую жизнь?
– Это бывает нечасто, - согласился Холлисток, - да и укус укусу рознь. Можно сделать просто вампира, дав ему возможность прожить лет триста, можно просто убить, а можно и дать великую силу, сделав вампира почти равным себе, дав возможность жить красиво и очень долго, не испытывая обычных вампирских проблем. Я хочу видеть тебя такой. Ты мне нужна, я понял это сегодня ночью. Конечно, образ не был сформирован, но если нам дали возможность почти сразу встретиться, то это мне говорит о многом. Сейчас у меня нелегкое время, и получить такой неожиданный подарок потому вдвойне приятнее и ценнее.
– Это будет больно? - спросила он, сев поудобнее, и обхватив руками колени.
– Ты просто уснешь, не бойся. Потом проснешься совсем другой.
– А что у тебя такое случилось сейчас в жизни?
– Пропал камень, не имеющий цены. С помощью него можно много дел понаделать.
– А почему ты оказался именно в Бонне?
– Анна подняла на него глаза.
– Камень хранился в окрестностях города.
– Тебе придется много ездить по делам?
– Мы будем вместе, - мягко улыбнулся Генрих.