Приемыш. Дилогия
Шрифт:
Глава 21
Все, кроме Лины, уехали с королевскими гвардейцами, а Ира зашла в особняк и с болью в сердце пошла в комнату Лаи. Служанка лежала с закрытыми глазами на своей кровати, заботливо укутанная пледом. Услышав шаги, она открыла глаза и посмотрела на Иру с таким сочувствием, что у девушки перехватило дыхание.
– Я знаю, что ты можешь вернуть мне желание жить, – тихо сказала она Ирине, впервые за все время обращаясь к ней на «ты», – но очень прошу этого не делать. Я уже отжила свое, и на этом свете меня удерживали только два человека: Гарт и ты. Мне очень жаль, что приходится оставлять тебя совсем одну. Мне стыдно перед тобой за свою слабость, но я ничего не могу с собой поделать. Когда-то очень давно я полюбила Гарта со всем пылом молодости. Но боги не дали мне красоты, а он уже тогда был знаменит своими ратными подвигами. Молодой воин не заметил влюбленную в него дурнушку. Уже много позже, когда из всех слуг
Ира молча кивнула, поцеловала ее в щеку и вышла из комнаты. Она немного постояла в коридоре, думая о том, чем ей заняться в первую очередь, потом вытерла слезы рукавом и пошла к себе.
Первым делом на сегодня после получения груза у нее был намечен поход в мир Страшилы за чешуей. Она нуждалась в материале для амулетов, а чешуя, как показали ее опыты с одной единственной чешуйкой, для этого подходила идеально. Открыв сундук с обувью, она достала купленные когда-то и так ни разу не использованные резиновые сапоги и переобулась. Тонкое, но длинное льняное полотенце было смочено и завязано на лице таким образом, чтобы закрывало нос и рот. Глотать черную пыль, а потом блевать не хотелось. Ира даже на руки натянула тонкие перчатки, которые ей сшили к одному из платьев. Чем меньше тело контачит с пустыней, тем лучше для нее. От воспоминания о песчаных червях ее до сих пор непроизвольно передергивало. Пистолет на поясе и пара кожаных сумок наподобие тех, в которых она таскала золото, довершили амуницию. Немного постояв, она глубоко вздохнула и вызвала врата. Слава богу, сильного ветра не было. Он лишь слегка ворошил верхушки черных барханов и трепал ей волосы. Логово убитого ящера, как и в прошлый раз, виднелось в отдалении, и Ира очень надеялась, что оно не обзавелось новым жильцом. Не теряя даром времени, она пошла в том направлении, где должны были находиться останки ящера. Глаза она старалась не отрывать от песка под ногами не только потому, что боялась пропустить чешую, но и потому, что ее до дрожи в коленях пугало местное небо, вполне достойное украсить земной ад. Вскоре ей наконец попалась первая чешуйка. Как и та, которую ей дал Страшила, она была тяжела, необычайно скользкая на ощупь и, несмотря на удивительную прозрачность, при попадании в луч света почему-то вспыхивала от него сразу вся. За первой чешуйкой последовала другая, потом их россыпи начали встречаться повсюду. Сначала ей было непонятно, почему тяжелые чешуйки не ушли в песок, но потом, когда она в поисках чешуи попробовала его разрыть, оказалось, что сам песок еще тяжелее чешуи. Поэтому ветер ее и не засыпал. Скользкая и более легкая чешуя ящера просто плавала на поверхности песка. Ира ускорила шаг, уже не обращая внимания на отдельные чешуйки, стремясь побыстрее добраться до того места, где они сплошь устилали песок. Набрав с верхом одну сумку, она принялась за вторую. Когда обе сумки оказались доверху засыпанные чешуей, Ира решила отнести добычу домой и вернуться. Внезапно ее внимание привлек шум осыпающегося песка в сотне метров от нее. Посмотрев в ту сторону, она с ужасом увидела быстро приближающийся к ней столб песка и пыли, из которого временами проглядывало что-то черное и блестящее.
«Эти пески полны жизни», – некстати вспомнились слова Страшилы.
Быстро сформировав врата возле сумок, она с натугой перетащила их в свою комнату. Когда она уже уходила со второй сумкой, то не выдержала и оглянулась. Черная мерзость размером с хороший грузовик была уже в двадцати метрах. Рывком перенеся за врата неподъемную сумку, Ира ввалилась следом и закрыла проход. Оставив сумки, она попыталась развязать узел на полотенце, но ничего не получилось: все тело била дрожь, а руки отказывались слушаться. Немного успокоившись, девушка сняла с себя всю одежду, накинула халат на голое тело и с помощью Лины хорошо обмылась теплой водой, уделив особое внимание волосам. Потом Лина тщательно подмела и протерла полы и помыла резиновые сапоги. Костюм тоже срочно отправился в стирку. К чешуе не пристало ни пылинки, поэтому ее мыть не стали, а просто переложили в другие сумки, заодно пересчитав. Всего получилось чуть больше шестисот чешуек. Освобожденные от чешуи сумки, в которые все-таки набился песок, Ира велела выбросить. Выйдя с одной чешуйкой на улицу,
Ира ссыпала всю чешую в один из сундуков, надела свое розовое платье и перешла вратами в свою комнату во дворце короля. Поднявшись на второй этаж, она быстро разыскала королевского секретаря.
– Рада вас видеть, Мар! – поздоровалась она с вздрогнувшим при ее появлении толстяком. – У меня появилась проблема, требующая срочного решения. Я только не знаю, стоит ли мне беспокоить по этому поводу короля, или мне сможете помочь вы.
– А что вам нужно, миледи?
– У меня, дорогой Мар, заболела кухарка. Вряд ли она уже поднимется, поэтому я завтра постараюсь найти другую. Сами должны понимать, что я не могу брать в прислуги, да еще на кухню, первого попавшегося человека. Но сегодня-то что-то кушать нужно? Продуктов у нас много, а вот готовить некому. Не могли бы вы на сегодняшний день одолжить мне одного из королевских поваров? Клянусь, что завтра утром он уже будет во дворце, а я не из тех, кто забывает услуги.
– Я думаю, что это не тот вопрос, из-за которого нам следует беспокоить его величество, – ответил ей секретарь. – Давайте вместе спустимся в дворцовую кухню и попросим помочь главного повара. Он вам не откажет.
Андропов внимательно прочитал принесенный документ и недоуменно поднял брови.
– Не поясните, Павел Игнатьевич, причину, по которой изменилась позиция Волковой? При разговоре со мной она демонстрировала готовность к сотрудничеству, и даже сама предлагала очень интересные варианты, а тут вдруг чуть ли не угрожает разрывом отношений.
– Я вам с самого начала говорил, Юрий Владимирович, что Грошев на роль куратора не подходит. Насколько я понял из переписки и разговора со старшим группы, он постоянно игнорирует ее заявки, в том числе и самого невинного содержания вроде продовольствия. Когда я у него спросил о причинах, он заявил, что не считает целесообразным выполнять, как он выразился, прихоти этой девчонки по первому требованию. Он считает, что если ее прижать, она станет более сговорчивой. Мол все равно ей деваться некуда. Даже выгодную для нас торговую операцию с зеркалами велел отложить.
– Он идиот?
– Вам виднее, вы с ним общаетесь чаще, чем я. У Волковой сейчас отчаянное положение, вчера ее враги убили одного из слуг. Она запросила усыпляющий газ и кислородные приборы, которые, по ее словам, жизненно необходимы, а он опять тянет время. Вот она и заявила, что за оружие расплатилась, а дальше будет смотреть, иметь с нами дело или поискать других партнеров. Она, оказывается, уже давно просила электрифицировать свой замок. Даже выразила согласие в этом случае принять в нем наших ученых. А в материалах по проекту об этом нет ни одного слова. По последним данным возможности Ирины в части передачи грузов резко возросли. Теперь она может гнать через свои врата грузовые автомобили.
– Вот что, Павел Игнатьевич, берите проект в свои руки. Грошева я отстраняю и буду с ним разбираться. Сделайте мне к завтрашнему дню выборку всех документов по проекту. И необходимо немедленно передать в группу нужное Ирине оборудование. Она утром будет?
– Обещала.
– Вот и передайте. И пошли туда кого-нибудь из своих зубров. Сходит с Ириной и определится на месте, чем ей еще можно помочь. Не ожидал я, если честно, такого разгильдяйства от своих работников по проекту, который на контроле ЦК.
Выделенный Ире во временное пользование повар приготовил замечательный обед. Она предложила Лае ее накормить, но служанка только отрицательно покачала головой. Стрелки задерживались, поэтому проголодавшаяся девушка не стала никого ждать, а пообедала в одиночестве. Вернулись они с двухчасовым опозданием, и вышедшая на крыльцо Ира заметила, что кобыла Аглаи прихрамывает.
– Что с твоей лошадью? – спросила она у шуры, которая первой подошла к крыльцу. – И почему так задержались?
– На обратной дороге на нас напали, – мрачно ответила Аглая. – Мою лошадь ранили стрелой. Вольдер тоже ранен, хоть и легко, а двух гвардейцев убили. Напали неожиданно, обстреляв с деревьев из луков. Мы перебили почти всех, но трое, бросив лошадей, удрали лесом. Судя по следам, один из них ранен.
– Жрецы подстроили?
– Почти наверняка их работа! – сказал подошедший вслед за шурой Сантор. – Разбойники нападают на обозы, где есть чем поживиться и не слишком велика охрана, а не на солдат короля. Плохо, что теперь жрецам стало известно о нашем оружии.