Приемыш

Ищенко Геннадий Владимирович

Пять городов они обойти не успели, но в четырех стража приняла клятву почти в полном составе. Оружие им сегодня из-за позднего времени не завезли, но Иру это не волновало. Свое дело она сделала.

– Ну и сколько за сегодня? – спросил за ужином муж.

– Семнадцать, – вздохнула Ира. – Это из-за того, что пришлось идти в замок.

– С Сергом разговаривала?

– Ты знаешь, забыла! Совсем из головы вылетело. А где он?

– Поужинал так быстро, что, по-моему, пищу не жевал и куда-то умчался. Наверное, взял что-нибудь читать сюда.

–

Давай, я с ним поговорю, когда закончим со стражей. Сейчас просто нет времени. Через час придется идти на Землю.

– А зачем на ночь глядя?

– Это здесь ночь, а там будет утро. Мою мать освободили, и мне нужно с ней повидаться и помочь.

– Хочешь забрать ее сюда?

– Нет, подлечу и передам деньги, которые для меня должны приготовить. Мы с ней сейчас почти чужие люди, но она меня все-таки родила, и помочь ей – мой долг.

– Ты говорила, там зима. Что наденешь?

– У меня есть соболиная шуба, которую я покупала в Зарте, ее и надену.

– Она тебе, наверное, коротка, все же два года прошло.

– Я ее покупала на вырост, а у нас носят шубы гораздо короче, чем здесь. Так что там она будет в самый раз.

– Надолго идешь?

– Не знаю. Планирую часа на три-четыре, а там как получится, поэтому не вздумай маяться дурью и не спать. Опасности для меня там нет никакой. А то мало того что завтра буду сонная я, так еще и ты мне в пару. И что подумают люди?

– Будут завидовать.

– Было бы чему. Я уже стала забывать, каково это – быть замужней женщиной.

– У тебя еще час? Тогда я постараюсь сейчас освежить тебе память.

Вблизи африканские маски оказались еще уродливее, чем на фотографии. Воронцова еще не было на месте, и кабинет был заперт. Часы на массивном столе показывали почти девять часов.

«Немного поторопилась, – подумала Ира, садясь в глубокое хозяйское кресло. – Павел, наверное, еще занимается деньгами. А я тогда пока немного подремлю».

Ее разбудил звук отпираемого замка. Посмотрев на часы, Ира увидела, что проспала чуть больше получаса.

– Вставайте, соня, кассир пришел! – улыбнулся ей Воронцов. – И освобождайте мое кресло. Оно вам не по чину маленькое. Деньги будете считать, или поверите так?

 – Дали?

– А куда они денутся? Вообще-то, иностранные представительства получают деньги в банке. Делают это специально выделенные люди с соблюдением кучи формальностей, но вы у нас выбиваетесь из всех правил. У вас здесь пока еще ничего нет. Даже вы сами, пока не подписан договор, находитесь здесь незаконно, поэтому не только в банке, вам даже в кассе министерства появляться нежелательно. Законность вашего пребывания оформят уже сегодня специальным протоколом, под которым вам потом надо будет подписаться. Вот две пачки по сто десяток в каждой. А вот в этих двух бумагах нужно расписаться. Это оформление доверенности на мое имя, чтобы я мог получать за вас деньги. Доверяете – расписывайтесь, нет – возвращайте деньги назад.

– Я вам могу доверить все, кроме своего

хранилища золота, – пошутила Ира, подписывая бумаги. – Таким идейным, как вы, золото доверять нельзя: мигом всего лишусь, а вы сдадите экспроприированное в казну государства.

– Я не такой уж бессовестный, – отшутился Воронцов. – Я не все возьму, что-нибудь вам оставлю.

– Давайте адрес, – протянула руку девушка. – Хочется все быстрее сделать. Может быть, хоть немного получится поспать.

– Держите, – протянул ей сложенную вдвое бумагу Воронцов. – Шикарная на вас шуба, но расцветка у соболя какая-то странная. Оттуда?

– Да, сангарский соболь. Ну я пошла. Спасибо вам за все.

Сначала Ира создала окно на свою любимую аллею, представив знакомые деревья слегка припорошенными снегом. Как она и думала, на аллее никого не было. Не создавая врат, девушка шагнула в городской парк, вздрогнула от резкого порыва холодного ветра и поспешно натянула на голову капюшон.

«Отвыкла я от холода, – думала она, засунув руки в прорези шубы. – А ведь не так уж и холодно, наверное, всего каких-то градуса три-четыре. И снег за ночь выпал, хоть и немного. Интересно, что могут подумать, если увидят, что следы начинаются посреди нетронутого снега? Наверняка подумают, что какая-то дура пятилась задом по своим следам. Пора ехать к матери, но как же не хочется!»

Холодный воздух прогнал сонливость, а начавшие мерзнуть ноги заставили быстрее идти. Брюки были из тонкой шерсти, а теплого белья она не надела, поэтому несильный ветер продувал ткань и морозил отвыкшее от холода тело. Первых посетителей парка она повстречала только неподалеку от центрального входа. Немного пробежавшись до центральной аллеи, Ира согрелась и пошла уже медленнее. У входа ее ожидал сюрприз.

– Волкова? – нерешительно окликнула ее невысокая девушка, гулявшая в компании с парнем. – Ирина?

Парня она не знала, а девушка оказалась ее бывшей одноклассницей и тоже Ириной.

– Здравствуй, Баскова, – поздоровалась она. – Почему не в школе? Сачкуем?

– Нет, я болею! – ответила тезка, глядя на Иру во все глаза. – Точнее, уже почти выздоровела, поэтому меня и вывели подышать свежим воздухом. А ты куда пропала?

– Туда, откуда появилась, – засмеялась Ирина.

Увидеть одну из девчонок, с которой она вместе училась с первого класса и неплохо общалась, оказалось неожиданно приятно. А ведь до ухода с Райной она из-за матери и своего вида как огня боялась встречи с одноклассниками.

– А почему ты поменяла школу? Вы переехали? Ходили слухи, что с твоей матерью что-то случилось. Борька Халеев даже говорил, что она кого-то убила, но ты же знаешь это трепло. Конечно, ему никто не поверил.

– Мать живет в этом городе, а я уехала. Я, вообще-то, Ирочка, уже не учусь, а работаю.

– Как такое может быть? – удивилась Баскова. – Ну бросила школу, это я понимаю, но работать... Тебе же еще, по-моему, нет семнадцати. И кем ты работаешь?

– Королевой, – рассмеялась Ира.