Пригласи меня войти
Шрифт:
– Твоя мама всегда хотела иметь большую спальню, – говорил отец между ударами. Его лицо и руки были припорошены известковой пылью. – И собственный одежный шкаф.
Он ударил в стену с удвоенной силой и пробился на другую сторону. Они сделали два встроенных шкафа: для него и для нее. Олив помогла отцу развесить оставленную матерью одежду в левом шкафу. Когда она расправляла лучшее платье матери и ее кожаное пальто, то верила отцу, верила в то, что ее мать действительно вернется домой. Не может быть, чтобы она просто бросила все это. Только не любимое платье и пальто. Только
Если не считать ремонта, Олив была как никогда исполнена решимости найти сокровище, уверенная в том, что это событие заставит ее мать вернуться домой. Где бы она ни находилась, она увидит Олив в новостях и узнает о девушке, которая вдруг стала богатой.
Если это не вернет мать, то у Олив будут деньги для ее поисков. Она наймет целую армию частных детективов и сделает все возможное, чтобы мама вернулась домой. Тогда она увидит свою новую просторную спальню, новый огромный шкаф и больше не захочет уезжать.
Между тем Олив продолжала поиски.
Она прислушалась к шагам Майка, неуклюже пробиравшегося по тропе. Потом подняла бинокль и посмотрела на чужаков. Они обнимали друг друга с глупыми улыбками, словно приклеенными к лицу и говорившими о том, что мечты стали явью. В этот момент Олив ненавидела их. Она ничего не могла с собой поделать.
Она закусила губу, продолжая наблюдать за жителями равнин. Теперь они целовались – какая мерзость!
«Я изгоняю вас», – снова подумала она, сосредоточившись изо всех сил.
Женщина оторвалась от мужчины и посмотрела в сторону Олив. Та не стала дергаться, но крепко вцепилась в дерево, стараясь не выдавать свое присутствие, быть частью пейзажа. Потому что она и была частью пейзажа, а это место было частью ее самой. Все вокруг: деревья, животные, болото, шелест ветра в листве.
Глава 3
Элен
Кого-то потрошили.
Только так можно было описать звук, который она слышала: жуткий пронзительный визг. Какое-то существо было схвачено, вскрыто и выпотрошено заживо. Сначала казалось, что звук раздается прямо за фургоном, но потом он переместился в глубь леса, словно кого-то утащили туда, ближе к краю болота.
Элен бодрствовала уже несколько часов, не в силах уснуть на узкой кровати и прислушиваясь к незнакомым звукам – скрипу ветвей, вою собак, уханью сов, – таким непохожим на приглушенный шум уличного движения, который она слышала по ночам в городской квартире.
Теперь от этого ужасного крика у нее сперло дыхание, а сердце подскочило к гортани.
Между тем Нат мирно спал. Типично для него.
Элен пихнула его в бок.
– Нат! – шепотом прокричала она, стараясь контролировать дыхание, чтобы скрыть панику. – Нат, ты это слышал?
Она села, стукнувшись головой о нелепую полку над кроватью в крошечной спальне. На кровати едва можно было уместиться вдвоем. Шкаф отсутствовал, так что полки висели повсюду. Застелить постель было настоящим
– Что слышал? – спросил Нат, перекатившись на спину.
– Это был крик. Ужасный крик.
Он сел, стукнулся головой о полку и пробурчал:
– Вот дерьмо!
Нужно что-то предпринять с полками, прежде чем один из них заработает сотрясение мозга или рваную рану, которую придется зашивать. Ближайшая больница находилась в сорока пяти минутах езды отсюда. Элен пыталась не думать об этом, когда представляла, какая работа им предстоит и как легко будет промахнуться с дисковой пилой или упасть с приставной лестницы, установленной на неровной земле.
Нат потянулся вверх и пошарил по полке, включая настольную лампу. Маленькая комната тут же озарилась ярким светом. Элен заморгала и отвернулась.
– Выключи! – велела она.
– Что? Почему?
– Потому что, – сказала она тоном человека, который обращается к идиоту. – Потому что так все снаружи узнают, что мы здесь.
Она сознавала, как глупо это звучит. Страх пересилил все остальное.
Нат посмотрел на нее с насмешливым изумлением. Он оставил свет включенным и потянулся за очками. Днем он носил контактные линзы, но теперь они отмокали в пластиковом стаканчике возле крошечного умывальника.
– Элен, это было всего лишь животное, – успокаивающе произнес он.
– Вопящее животное? На слух казалось, будто кого-то потрошили заживо, Нат.
Если бы он слышал этот звук, то не был бы таким спокойным. Нат ласково накрыл ее руку своей.
– Возможно, это лиса или пекан-рыболов. Они издают жуткие вопли.
– Это было что-то другое.
– Я найду аудиофайл в интернете и завтра утром воспроизведу его для тебя, – сказал Нат. – Ты сама убедишься.
Где-то в лесу заухала сова, и ей ответила другая.
– Это пестрая неясыть, – взволнованно произнес Нат. – Похоже на то, что ты слышала?
Элен раздраженно вздохнула:
– Нет, мистер ученый. Это сова. Я знаю, как кричат проклятые совы! А кричали так, словно кого-то пытали.
– Готов поспорить, это был пекан-рыболов. Я никогда их не слышал, но, судя по описанию, они издают жуткие крики.
Он выключил свет, положил очки на полку и улегся в постель.
– Ты что, собираешься спать дальше? – недоверчиво спросила Элен. – Серьезно?
– Сейчас половина четвертого, Элен. Нам предстоит большая работа.
Нат обладал почти сверхъестественной способностью спать в любых условиях. Он мгновенно отключался, и когда засыпал, то было практически невозможно разбудить его. Будильники не помогали. Он с гордостью говорил, что однажды проспал землетрясение магнитудой 6,5 балла в Сальвадоре, когда учился в магистратуре и отправился туда с исследовательской поездкой.
Элен была устроена иначе. Она регулярно страдала от бессонницы, особенно на новом месте. А теперь, после зловещих криков из тьмы, шансы заснуть были минимальными. Возможно, так оно и лучше; один из них должен бодрствовать на тот случай, если хищник вернется.