Приговор
Шрифт:
— Сомневаюсь, что мне так уж хочется, чтобы ты сдвигался куда-то.
— Ооо… — проворковал он, поддразнивая её круговыми движениями. — Ты уверена? Может ещё вина?
— Ну же, Энтони. Вроде очевидно, что тебе нет необходимости меня спаивать.
— Кто говорит о спаивании? Я просто не хочу твоего обезвоживания.
Клэр улыбнулась, когда он медленно сполз с кровати. Потянувшись к бокалу, он продолжил: — Я имею в виду — если ты желаешь остаться, — у меня есть тост.
Когда
Застенчиво улыбаясь, она потянулась к бокалу: — Я, определённо, ни за что на свете не хотела бы разрушить твой тост.
Эффект от наркотика проявился раньше, чем Тони планировал. Отзывчивая, милая женщина, с которой он провёл ночь, внезапно превратилась в возбуждённую и воинственную фурию. Это новое поведение не продлилось долго, а когда закончилось, всё её тело обмякло, и голова упала ему на плечо. Поначалу, Тони испугался, что им придётся нести её из отеля на руках. Но, несмотря на вялость, Клэр была в сознании, она лишь была заторможенной.
Зелёные глаза больше не являлись окнами в её внутренний мир. Они были покрыты вуалью смятения и отстранения. Как будто тело Клэр было здесь, а сознание где-то ещё.
Она следовала всем командам. Это было похоже на одевание ребёнка. Он велел ей встать — она встала. Он велел поднять руки — она подняла.
Когда с одеванием было покончено, он позвонил Эрику. Пока они спускались на лифте, Клэр прильнула к его груди. Он надеялся, что заинтересованным попутчикам она показалась всего лишь уставшей. Хотя она и не отзывалась, он тихо нашёптывал ей на ухо. Тони предположил, что на записях видеокамер отеля это будет выглядеть более естественно. Потом он довёл её до машины, поцеловал на прощанье и Эрик её увёз. Это всё было частью плана.
Несколькими часами позже он встретился с Эриком у боковой двери и сел на заднее сиденье своей машины. Там сладко спало его приобретение, накрытое лёгким одеялом. Номер в «Ритц» числился за Тони ещё на несколько дней. После того, как он разместит Клэр в Айове, он вернётся в Атланту и устроит несколько встреч. Согласно плану, то, что он выезжал из города не будет соотнесено с её исчезновением.
Идя к самолёту, она спотыкалась нетвёрдыми ногами. На борту она шагала взад и вперёд, отказываясь садиться. Каждый раз, когда Тони оказывался около неё, она отшатывалась от него и направлялась к двери. Пришлось применить физическое убеждение, чтобы пристегнуть её. Согнув, наконец, колени, она села и заговорила в первый раз после действия наркотика: — Я ннехоррошо ссееебя чуствую.
Он не стал отвечать, пристёгивая её ремень безопасности. Сначала она уставилась на удерживающий ремень. Когда самолёт оторвался от земли, её голова упала на грудь. Тони размышлял, способна ли она осознать что-то из происходящего. Внезапно она вскинула голову, и в тишине салона прозвучали нечёткие слова: — Менння щас стошшшшшнииит.
Теряя
— Прекрати это. Ты в самолёте. Ты никуда не пойдешь.
Она не могла справиться с защёлкнутой застёжкой ремня и отвернулась. Слёзы градом потекли по её щекам. Он схватил её за подбородок и повернул к себе. Он не успел сделать ей выговор за нарушение зрительного контакта, как она дёрнулась, и её вырвало. Рвота покрыла её платье и его брюки.
— Дерьмо! — рявкнул он. Это было отвратительно!
— Я говорила тебе. Меня тошнит, — крикнула она.
Он посмотрел на грязь, потом на Клэр, сникшую в кресле.
— Не смей испоганить ещё и чёртово сиденье.
Его слова только умножили её слёзы. Когда он потянулся к ремню и отстегнул его, отвращение от беспорядка каким-то образом сплелось с сочувствием.
— Иди сюда, — сказал он, протягивая руку.
Ещё больше вжавшись в кресло, она спросила: — Почему я здесь? Что ты делаешь?
Тони попытался сосредоточиться на сочувствии: — Клэр, ты себя плохо чувствуешь. Позволь мне дать тебе воды и очистить одежду.
Она нерешительно встала и позволила довести себя до ванной в конце салона. С каждой командой её послушание ослабевало, а неповиновение увеличивалось. Он подозревал, что ей потребуется ещё одна порция наркотика.
— Я не должна быть тут. Куда мы направляемся?
— Тебе будет лучше, если ты выпьешь воды.
Она с опаской взяла чашку воды, перемешанной с ещё одним пузырьком бутирата. Он смотрел, как жидкость плескалась по стенкам чашки в её трясущихся руках. Наконец, боясь, что она прольёт её, он сам помог поднести чашку к её губам и сделать глоток.
Она сплюнула в раковину.
— Странный вкус.
— Это от того, что тебя рвало. На, прополощи. — Он налил воды в другую чашку, и она сполоснула рот. Потом он опять протянул первую чашку. — Теперь пей.
Клэр кивнула и сделала, как он велел.
— Нужно избавить тебя от этой грязной одежды.
Но, когда он стал стягивать с неё платье, она отреагировала агрессивно, крича громче шума мотора, изо всех сил пытаясь вырваться прочь от него и из ванной комнаты. Повторялось то же, что и в отеле, когда наркотик только поступил в её кровь, но теперь Тони мог не бояться, что кто-нибудь их услышит.
Заблокировав дверь, он дал ей время для буйства. Её сопротивление забавляло его. Удары маленьких кулачков по его груди были почти комичны, но когда она попыталась царапаться, ему пришлось её остановить. У него была работа, запланированы встречи, и царапины могли вызвать ненужные вопросы.