Приговор

Шиан Джеймс

Руди только кивнул. Ни на что большее его не хватило.

Как только Люси ушла, он схватил карандаш и записал адрес. Руди был симпатичным малым, но соображал туго. «Не умственно отсталый, но с задержкой в развитии», — охарактеризовал его врач, когда Элена привела не умевшего говорить четырехлетнего сына на осмотр. Далее последовали профессиональные объяснения, что-то насчет кислородного плода, когда он проходил родовые пути, но Элена была так потрясена, что ничего толком не запомнила. Постепенно она привыкла к этой мысли и научила Руди, как себя вести. Записывать все важное — был один из методов.

Другой — избегать опасных ситуаций. Что-то в глубине души ему подсказывало, что Люси представляет опасность, но парень прислушивался лишь к зову плоти.

В одиннадцать Руди закрыл магазин и чуть ли не бегом припустился на Мерсер-стрит. Фонарей там не было, и он не сразу нашел номер сорок четыре. Но затем разглядел — в глубине, в тени деревьев.

Когда он стоял пред дверью и намеревался постучать, был возбужден, как подросток на первом свидании, что было вовсе недалеко от истины. В школе Руди встречался с девчонками, но не так уж часто. Он понимал, почему на него не слишком обращали внимание — слышал громкое перешептывание за спиной. Связываться с ним по-настоящему боялись, потому что он быстро утихомирил парочку острословов, назвавших его в лицо «кретином», «тупицей», «придурком», но пересуды не утихали. Он ни разу, как говорится, не имел ни одной девчонки, но старался не переживать по этому поводу — прятал эту часть своей жизни за закрытой дверью. Люси в одно мгновение разоблачила его.

Она его ждала, но открыла не сразу. «Пусть предвкушение нарастает», — сказала бы она своим ученицам. Что касалось мужчин, Люси была настоящим профессором, или по крайней мере сама так считала.

Она накрасила губы рубиново-красной помадой, которой всегда пользовалась в подобных ситуациях. Руди это вряд ли оценил. Все свое внимание он сосредоточил на белой короткой ночной сорочке, едва скрывавшей роскошные груди, о которых он непрестанно думал с той самой минуты, когда она принялась соблазнять его в магазине. Он едва унял дрожь. Люси приблизилась, и он уловил запах ее духов.

— Это мне? — спросила она, покосившись на дешевый букет. — Цветы Руди схватил с прилавка, когда уходил из магазина. На мгновение охотница почувствовала, что тронута, — далеко не каждый мужчина приносил ей цветы. А Руди пребывал в таком восторге, что забыл их подарить.

— Они? Да, это тебе.

— Спасибо. — Люси взяла парня за руку, проводила в гостиную и усадила на диван. — Отдыхай. Я только поставлю в воду цветы и тут же вернусь.

Она бросила цветы в кухне на стол и вернулась с двумя запотевшими кружками. Ей не терпелось уложить юного красавчика в постель, а спиртное этому способствовало.

— У меня только пиво, — солгала она, протягивая кружку. В памяти Руди мелькнул красный флажок: выпивка была еще одной опасностью, о которой предупреждала мать. Но почему-то он не отказался, не сумел. Взял кружку и сделал большой глоток.

Люси скользнула на диван и устроилась, поджав под себя ноги. Руди боялся опустить глаза: неужели у нее в самом деле нет под сорочкой трусиков? Так они сидели с полчаса, болтая о пустяках. Руди нервно потягивал пиво, Люси теряла терпение. Наконец она отобрала у него кружку и отправилась в кухню снова наполнить ее пивом.

Люси хоть и не могла похвастаться школьным образованием,

но была по-житейски мудра. И с первых слов Руди поняла, что он профан в любовных делах. Поэтому решила, что сегодня ничего хорошего ей не обломится и пора завязывать. Но не могла забыть возбуждения в его глазах. Ей давно не приходилось видеть явного желания. Может, будет даже забавно, подумала она. Он такой смазливый. И плеснула в кружку «Джек Дэниелс».

Виски сделало свое дело — Руди коснулся ладонью ее лица, погладил по шее, стал отвечать на ее страстные поцелуи. Рука потянулась к краю сорочки, и наконец он принялся ласкать ее роскошные теплые груди. Руди ощутил, как его захлестывают волны безумного удовольствия, как кровь приливает к голове…

И вдруг наслаждение перехлестнуло через край. Все закружилось, схватило живот. Руди понял, что его вот-вот стошнит, и рванулся к двери, на свежий воздух. Но, вскакивая, зацепил коленом кофейный столик и перевернул свою кружку с виски. Теряя равновесие, попытался ее подхватить, но не успел и накрыл ладонью кусочки стекла. Настроение было безвозвратно испорчено.

— Извини, — пробормотал он, глядя на руку: из глубокого пореза на ковер обильно капала кровь. — Я все вымою. — Руди все еще мутило, но тошнота отступила.

Люси уставилась на разбитую кружку и кровь на ковре и едва сдержалась, чтобы не раскричаться.

— Ничего, все в порядке, — ответила она. — Но я думаю, сейчас тебе лучше уйти. — Она помогла Руди подняться и проводила до двери, а по дороге взяла несколько бумажных полотенец и приложила к его кровоточащей руке. — Я тебе позвоню. — Она не слишком любезно вытолкнула его на улицу и закрыла за ним дверь.

Руди поплелся по дороге, но, пройдя несколько домов, не смог больше сдерживаться — его вырвало на газон перед парадным Карлоса и Пилар Родригесов.

Южнее по Мерсер-стрит Джеронимо Круз пил пиво с парочкой приятелей — Раймоном Кастро и Хосе Герреро. Джеронимо был из Техаса и никогда не расставался с ножом. Рей и Хосе тусовались с ним, потому что он их выбрал, а они боялись отказаться.

Месяц назад Рей и Хосе сидели на крыльце у Кастро, когда появился Джеронимо и спросил:

— Есть еще пиво?

— Конечно, — ответил Рей. И с тех пор пошло-поехало. Они не могли отцепиться от негодяя. Джеронимо заглядывал каждый вечер, всегда с пустыми руками. Рассказывал им про мужчин, которых зарезал, и про женщин, которых изнасиловал. Поигрывал ножом с зазубренным лезвием. Ни Рей, ни Хосе не знали, как от него избавиться.

Они были в курсе, что Джеронимо встречался с Люси, Потому что он сам хвастал. Два-три раза в неделю после нескольких бутылок пива он направлялся в ее домик. Рей и Хосе знали о склонности Люси к мужчинам вроде Джеронимо. Но считали, что это ее дело.

Они допивали по третьей бутылке пива, когда Руди, пошатываясь, вышел на улицу и его стошнило на газон Родригесов. Джеронимо выпучил глаза.

— А это еще что за козел?

— Не знаю, — ответил Рей. — Только перед твоим приходом завалился к Люси. — Он ляпнул это не подумав. Не успели слова сорваться с языка, как он сильно пожалел о том, что сказал. Джеронимо тут же поставил бутылку и скользнул в тень в сторону домика Люси.