Приговор
Шрифт:
— Ты должна была ожидать измены, ты, простодушная дура! — прорычала Триль. — Почему среди разведчиков не было офицеров Бэнр? Почему ты не сделала ничего, чтобы проверить достоверность рапортов, которыми пичкал тебя Аграч-Дирр? Прояви ты хоть самую элементарную осторожность, наша армия не была бы сейчас разбита в пух и прах.
Зал'терра отшатнулась.
— Верховная Мать, мы все одобряли планы Энджрела...
— Энджрел — это оружие, Зал'терра. Войско нашего Дома — оружие. А ты — рука, которая должна направлять это оружие против наших врагов.
Триль резко отвернулась, чтобы не ударить Зал'терру снова. Если бы она сделала это, то уже вряд ли смогла бы остановиться, а Зал'терра, нравится это Триль или нет, пожалуй, подает самые большие надежды среди ее кузин. Триль не вечна, и ей необходимо думать о том, чтобы в Доме Бэнр осталось, по меньшей мере, несколько толковых жриц в том случае, если настанет день, когда она будет вынуждена убить своих сестер.
— Верховная Мать,— осмелилась заговорить девчонка. Глаза ее расширились от страха. — Прошу простить меня за оплошность.
— Я никогда не просила ничьих извинений, девочка, и Бэнр никогда не должны приносить их, — проворчала Верховная Мать, — но я дам тебе возможность доказать, что ты все же обладаешь достойными одобрения качествами и способностями. Ты возглавишь наш арьергард.
Триль указала на юг. Шансы, что она посылает кузину на смерть, были очень велики, но ей нужно знать, хватит ли Зал'терре ума и решительности, чтобы стать главой Дома Бэнр, и, если она отыщет способ уцелеть, выполняя это задание, и добиться хоть какого-нибудь успеха, Триль, возможно, подумает о том, чтобы позволить ей жить.
— Пусть каждый шаг к Мензоберранзану дается дергарам с боем, — добавила Триль. — От успеха зависит твоя жизнь. Если ты покинешь этот туннель раньше, чем через три дня, я велю распять тебя.
Зал'терра поклонилась и поспешила прочь. Триль вновь повернулась к Мастеру Оружия.
— Имей в виду, что тебя я тоже не считаю ни в чем не повинным, — тихо сказала она. — Ты был автором нашей великой стратегии, и я всей силой и авторитетом Дома Бэнр поддержала твой план, который привел нас к поражению, какого мы не знали со времен Мифрил Халла. При любых других обстоятельствах я велела бы перерезать тебе поджилки и кинуть в яму с голодными многоножками за такой провал, но... это необычные времена, и существует маленькая вероятность того, что твои мастерство и понимание стратегии могут оказаться полезными в будущем. Не подведи меня снова.
— Да, Верховная Мать, — ответил Энджрел, низко кланяясь.
— Итак, — продолжала она, — где мы остановим дергаров и их союзников?
— Мы не остановим их, Верховная Мать, — без колебаний ответил Мастер Оружия. — Учитывая уже понесенные нами потери, я предлагаю уходить в Мензоберранзан и готовиться к осаде.
— Такой вариант мне не нравится, — раздраженно возразила Триль.— От него смердит поражением, а чем дольше чужая армия будет сидеть у нашего порога, тем вероятнее, что ей на помощь подоспеют еще какие-нибудь враги дроу, вроде бихолдеров или пожирателей разума.
— Такое, конечно, возможно, — ответил Энджрел подчеркнуто безразлично,— но серым дворфам нелегко будет держать Мензоберранзан в осаде в сотнях миль от своего собственного города. Не думаю, что дергары сумеют продержаться дольше
— Ты боишься снова сойтись с дергарами в бою? — неприятным голосом осведомилась Триль.
— Нет, Верховная Мать, но я не стану советовать делать то, что чревато для города риском ввязаться в сражение, к которому мы не готовы, разве что не будет никакого другого выхода. А мы пока еще не в том положении. — Он помолчал и добавил: — Мы всегда можем за считанные дни собрать воедино силы внутри города и сделать вылазку, если появится необходимость или возможность.
Триль обдумывала совет Мастера Оружия.
— Я вернусь в Мензоберранзан и поставлю вопрос перед Советом, — сказала она наконец, — но пока не будет другого приказа, продолжайте отступать. Я велю нашим офицерам в городе готовиться к осаде.
Халисстра открыла глаза и увидела, что плывет по бескрайнему серебристому морю. Вдали неспешно ползли мягкие серые облака, в небе яростно извивались странные темные полосы, концы их были словно закреплены где-то непостижимо далеко, а середины отчаянно вращались, будто скакалки в детских руках. Она глянула вниз, любопытствуя, что удерживает ее, и не увидела ничего, кроме того же странного перламутрового неба под ногами и вокруг.
Она глубоко вздохнула, пораженная этим зрелищем, и почувствовала, как легкие ее заполнились чем-то более сладким и, пожалуй, чуть более плотным, чем воздух, но, вместо того чтобы поперхнуться или захлебнуться, она, похоже, вполне приспособилась к этому веществу. По всему ее телу пробежала дрожь, она поняла, что сам процесс дыхания зачаровывает ее.
Халисстра подняла руку к лицу, неосознанно желая прикрыть глаза, и отметила, что ее зрение стало сверхъестественно острым. Каждое звено ее латной рукавицы выстроилось в строгой симметрии, края их были четкими, на коже проявились невидимые прежде масляные потеки и пятна.
Она лишилась дара речи.
— Вы не бывали здесь прежде, госпожа Меларн? — откуда-то сзади спросил Тзирик.
Халисстра вытянула шею, высматривая его, но вместо этого вокруг нее закружились, сливаясь в одном быстром, плавном скольжении, очертания всех ее спутников. Жрец Варауна стоял — нет, неверно, правильнее было бы парил — в нескольких ярдах от нее, шипы его булавы были острыми, как кинжалы, плащ легонько колыхал ветерок, которого Халисстра не ощущала. Тзирик говорил негромко, но голос его звучал удивительно ясно и отчетливо, как будто он находился на расстоянии вытянутой руки.
— Я полагал, что жрица вашего положения должна быть знакома с Астральным Уровнем, — добавил жрец.
— Я не много знаю о том, чего здесь ожидать, но у меня никогда не было случая побывать на других Уровнях, — пояснила Халисстра. — Мое знание этого места всего лишь... теоретическое.
Она отметила, что облик каждого из ее товарищей столь же четкий, осязаемый и реальный, как и самого Тзирика. Откуда-то, она не могла точно определить откуда, возможно, из середины спины, а может, из затылка, у каждого тянулась тонкая сверкающая нить серебристого цвета.