Приговор
Шрифт:
Глюк еще трижды записывал знания, помимо английского, на котором она все-таки научилась разговаривать, но не захотел объяснять, что пишет.
– Много всего, - ответил он на ее вопросы.
– Когда понадобится, вспомнишь.
Карточку он пополнял несколько раз, и сейчас на ней уже было десять миллионов. Это придавало Вере больше уверенности, чем начавшие появляться мышцы. Сегодня к ней в первый раз подошли знакомиться. Знакомство состоялось в переходе, по которому Вера возвращалась из массажного кабинета в свой номер.
– Разрешите с вами познакомиться?
– спросил ставший
– Я случайно узнал, что вы тоже из Москвы...
Этому ловеласу было лет шестьдесят, и он очень походил на одного из мэтров в комиссии, которая двадцать лет назад завалила Веру на испытаниях.
– Узнавать ходили не в администрацию?
– спросила она.
– Я здесь, по-моему, ни с кем не откровенничала.
– Весь персонал знает о том, что вы москвичка, - улыбнувшись, ответил он.
– Можно задать не совсем деликатный вопрос? Вы не замужем?
– Когда приеду, разведусь с мужем, - ответила Вера, - но это не значит, что вы можете на что-то рассчитывать. И из-за возраста, и из-за того, что я пока не собираюсь вступать в брак.
– Познакомься с этим казановой, - посоветовал глюк.
– Это знакомство тебя ни к чему не обязывает и может оказаться полезным.
– Дмитрий Малевский, - назвал себя мужчина, - художник.
– Вера Лапина, - представилась Вера.
– Думаю оставить фамилию мужа, потому что девичья слишком неблагозвучная. Не скажете, что вас во мне заинтересовало? И назовите свое отчество, потому что мне неудобно звать вас по имени.
– Михайлович, - сказал Малевский.
– В вас меня заинтересовало все. Я услышал от отдыхающих о молодой женщине, которая уже больше месяца ничего не ест, и был удивлен ее силой воли, а когда вас увидел...
– Были поражены моей неземной красотой, - перебила она художника.
– Вынуждена вас разочаровать. Голодание было необходимостью, и пошла я на него не из-за силы воли, а по принуждению внутреннего голоса. Красота, надеюсь, будет, но для нее мне еще нужно собой заниматься и полностью обновить гардероб. Сейчас я в своей одежде похожа на пугало. Вы давно приехали?
– Сегодня второй день, а путевку взял на две недели.
– Ну а я через девять дней уеду, так что несколько дней могу составить вам компанию в прогулках и в столовой. Но учтите, что мое внимание дорого вам обойдется.
– И что я должен буду делать?
– спросил довольный Дмитрий Михайлович.
– Я не коренная москвичка, - сказала Вера.
– Так получилось, что у меня за время жизни в Москве не появилось ни друзей, ни даже хороших знакомых. Вы не познакомите меня со своими? Наверняка у маститого художника в друзьях должны быть интересные люди.
– Я среди них самый интересный, - заверил он ее.
– Шучу, конечно, я буду рад продолжить наше знакомство и введу вас в круг своих друзей. Вы правы, среди них есть интересные и влиятельные люди. Не буду назойливым и сейчас вас оставлю. Возьмите мою визитку. В ней есть номер мобильного телефона. Звоните, когда у вас будет желание пообщаться. Буду с нетерпением ждать звонка.
– Тебе нужно работать суфлером, - сказала Вера глюку, когда художник поклонился и ушел.
– Я и сама могла с ним поговорить, а не под твою диктовку. Давай договоримся,
– Начинает прорезаться самостоятельность?
– пошутил он.
– Ладно, не обижайся. Не буду я тебе указывать на мелочи, но если вмешаюсь, значит, это уже не пустяк.
– Не знаю, что делать, - пожаловалась она.
– Туфли можно выбрасывать, и в кроссовках ногам слишком свободно. Я надеваю все носки, но в них жарко, и все равно натираю ноги.
– Терпи, - посоветовал глюк.
– До Бреста меньше двух часов езды, а в нем все себе купишь, в том числе и обратный билет. Его можно купить и в Ивацкевичах, но для этого нужно ехать на станцию. Об одежде и обуви могла подумать сама, а не перекладывать все на меня. У тебя с ними уже были неудобства после первой голодовки.
До самого конца Вере терпеть не пришлось. Малевский ходил с ней на прогулки и поджидал в столовой. Слава богу, что не пригласил на дискотеку, но в кино они сходили. Через три дня совместного времяпровождения Дмитрий Михайлович предупредил, что уезжает на весь день, а вечером, после ужина, вручил ей легкую, но объемную сумку.
– Это вам, Вера, - сказал он.
– Я понимаю, что не принято в начале знакомства дарить даме одежду и обувь, но у вас особый случай. Я же вижу, как вам неприятно ходить в том, что у вас с собой, а здесь ничего не купишь. Я познакомился с одним белорусом, который приехал на своей машине, и попросил подбросить на станцию, но магазин в поселке меня не устроил, поэтому пришлось съездить в Брест. Здесь джинсы, блузка и джемпер. У художников наметанный глаз, так что вам должно подойти. В Москве будет прохладно, поэтому я взял и куртку. С туфлями связываться не рискнул и купил две пары кроссовок. Надеюсь, что хоть одна из них подойдет. И не вздумайте предлагать деньги, а то я обижусь и куплю еще что-нибудь подороже вроде меховой шубы. Этот подарок сделан в знак дружбы и ни к чему вас не обязывает.
– Подставляйте щеку, - сказала она и поцеловала своего ухажера.
– Этот поцелуй тоже сделан только в знак благодарности и дружбы, а не аванс на будущее. Пойду мерить ваши подарки, а потом позвоню и, если будет желание, погуляем.
Вся одежда подошла идеально и совершенно ее преобразила.
– Пожалуй, я так не выглядела, даже когда вышла замуж, - сказала Вера, рассматривая себя в зеркало.
– Нужно только еще немного заняться лицом. Дмитрий сильно потратился. Здесь нет ничего дешевого.
– Значит, денежный и не скупой поклонник, - пошутил глюк.
– Что с обувью?
– А ты разве не почувствовал?
– удивилась она.
– Одни кроссовки как раз по ноге, а другие немного свободные. Так, бюстгальтер я выбрасываю сейчас, а остальное белье сменю в Бресте. Хорошо, что блузка не просвечивается, но все равно заметно, что нет белья. Ладно, последние несколько дней похожу так, а сейчас прогуляемся.
– Ты не слишком откровенничай, - предупредил глюк.
– Твой Дмитрий не дурак, поэтому не стоит ему знать все подробности твоей нелегкой жизни. Найдите другую тему для разговора.