Приговор
Шрифт:
– Вы встречались больше года, значит, что-то, кроме самовыражения, он имел к вам, - Скрыльников посмотрел в глаза Галины.
– Не знаю. Я не совсем глупая, со мной можно и поговорить, а подруг у меня нет, значит, сказанное не будет известно всему городу. Елышев жаловался, становится трудно работать, кооператоры. Может, он еще и друга во мне видел. Я не знаю, - Галина говорила искренне, она и сама об этом часто думала в конце их отношений.
Она даже издевалась над ним: "Что, Игорь Григорьевич, "верхи хотят, низы не могут?"
Подобного простить женщине мог не каждый мужчина, учитывая, что она зависела
– Хорошо, теперь о последнем времени ваших отношений. В последние три месяца ваши отношения сошли на ноль. Это правда?
– Скрыльников говорил, спрашивал изредка, помечая что-то в записной книжке. Может, это для психологического воздействия он как бы говорил.
– Не ошибись. Я все записываю.
– Да. За это время в стране были принят ряд законов в защиту кооператоров от власть держащих. Да и я за это время твердо встала на ноги, окрепла. Елышев видел это, и как любовник он совсем не мужчина моей мечты. Наверное, поэтому, - Галина театрально задумалась и добавила: - Хотя мы были друзьями, он заезжал просто поболтать... Что "Пирамида"?
– Галина даже растерялась.
"Они знают все, - мелькнуло в голове.
– Боже мой! Они знают все".
– Кафе "Пирамида". Елышев строил кафе для себя. Плацдарм к пенсии, как он говорил своим близким друзьям.
– Да, он строил для себя. Но оформлять на жену слишком подозрительно, она не работала, даже дети еще маленькие. Он попросил меня, я числилась хозяйкой, хотя работала как заведующая. Но я все платила, все налоги, - Галина стала нервничать, достала новую сигарету, встала, подошла к окну, открыла форточку.
В кабинет пахнул чистый морозный воздух. Днем плюсовая температура, ночи еще были морозные.
– Да вы не волнуйтесь, Галина Ивановна. Я не из БХСС, и налоги меня не интересуют. Даже если бы вы их не платили. Но с документами у вас полный порядок. И разрешение, и подписи всех: от архитектора до пожарнадзора. Я даже не думал, что у нас в стране, чтобы открыть кафе на сто пятьдесят метров, нужно собрать столько подписей. Хотя и законы принимаются облегчить процедуру. Наверное, нет одной подписи Митрополита, - попытался пошутить Скрыльников, чтобы успокоить Галину.
– Да, Павел Николаевич, вы просто посмотрели список, но людям приходится этот список проходить, и иногда даже кажется, что кооперативы придумали, чтобы их никогда не открыть. Вот и приходится искать лазейки, знакомства в райкомах, исполкомах и выше. Я думаю, вам это известно не хуже, чем мне.
Скрыльников не ответил на вопрос Галины, он просто пожал плечами, как провинившийся мальчишка. Галина сделала для себя вывод: капитан Скрыльников не высокомерен, прост в общении, совсем не такой, какими они представляли людей из "Серого дома". Наверное, у нас в стране в те годы страх перед КГБ впитывался вместе с молоком матери. Даже если гражданин законопослушен, но поговорка: "Был бы человек, статья найдется", будто сказанная вождем народа Сталиным, переходила из поколения в поколение.
– Теперь давайте о главном: о последней ночи жизни Елышева, потому что женщина вы не только красивая, но и интересная в общении. Поверьте, может, это звучит смешно, но даже допрашивать вас мне составляет удовольствие. Никогда не знаешь, что вы ответите. Хотя
– Спрашивайте, Павел Николаевич, я вам отвечу, что знаю, - с готовностью предложила Галина.
– Вам Елышев позвонил в...
– Скрыльников замолчал.
– В 04.05 утра, - быстро ответила Галина.
– Я еще посмотрела на часы и, если честно, удивилась.
– Таких поступков Игорь, несмотря на свой гусарский характер, не позволял себе никогда. Даже когда мы были более близкими.
– Что он говорил? Только, если можно, здесь, пожалуйста, поподробнее, нам важны все мелочи, даже если это какие-то не понятные вами слова, фразы, - Скрыльников приготовился писать в блокноте.
– Он говорил, что пьян, задержался у себя в кабинете. Пьет один. Приглашал меня, говорил, охрана пропустит. Я посоветовала ему пригласить Оксану. Он, когда пьян, всегда ее приглашает. Не знаю, чем это обусловлено, но еще Воробьев его с ней видел. Даже уволить хотел, - Галина посмотрела на Скрыльникова, он ставил в своей книжке какие-то слова, но смотрел на Галину.
"Поразительно, - подумала она, - он пишет не глядя".
– Вспомнил "Пирамиду", - продолжала рассказ Галина, - "мою", как он выразился. Я ему ответила, что выплатила ему все, что было оговорено, в долги залезла. И у меня есть, наверное, больше оснований считать ее своей. У меня и расписка от Елышева есть, что он претензий не имеет. Здесь в сейфе, - Галина встала, чтобы достать записку, но Скрыльников сделал жест рукой, не стоит, продолжайте.
– Еще в самом начале разговора, когда я подняла трубку и спросила: "Что случилось?". Я думала, может, родные, кто звонят, потому что в 4.00 утра просто так не звонят, он ответил мне: "А почему случилось? Ничего не случилось, но обязательно случится". И еще, в конце разговора, Елышев говорил: "Ничего у них не получится. Меня они не обойдут".
– У кого у них, он не называл имен или должностей? Что-то он говорил, когда говорил "у них не получится"?
– Скрыльников сверлил глазами Галину.
– Нет, Павел Николаевич, просто: "ничего у них, подонков, не получится". И все, - Галина замолчала.
– Вот, а говорите ничего. Подонки, это тоже ниточка. Наверное, своих из облисполкома, он так называть не мог. Значит, он имел в виду того, кого считал ниже себя. Намного ниже. Что еще?
– Ничего, он был сильно пьян. С трудом даже слова выговаривал. Если слово трудное в произношении, бормотал две - три минуты. Мы с ним минут двадцать точно говорили.
– Двадцать семь, - перебил Скрыльников и снова посмотрел ей в глаза.
– Вот видите, вы больше меня знаете, - Галина снова заволновалась.
– Нет, Галина Ивановна, узнать, кому звонил Елышев и сколько говорил, несложно. Но о чем? У него в ту ночь одиннадцать звонков было. Прямо ночь вопросов и ответов или исповедь по телефону.
– И мой звонок последний? Или государственная тайна?
– Нет, какая тайна. После вас он действительно в цветочный магазин звонил, в 04.30 утра, в пустой магазин. И еще звонок был. Да, выпил Игорь Григорьевич изрядное количество "Белого аиста".