Приговоренный к смерти
Шрифт:
Рик поморщился.
— Ну что ты все орешь-то? А не бросился ты никуда, потому что тебя бы первого в быка засунули за предательство империи. Они и сейчас засунут, если узнают…
Капитан тяжело вздохнул, уронив руки на колени.
— Да чтоб ты сдох, — пробормотал он.
— Поверь, на свете много людей… и не только людей, кто хотел бы этого. Но пока что только они сами и дохнут, — многозначительно проговорил Рик.
— Когда тебе надо? — упавшим голосом спросил Лорус.
— Завтра на рассвете.
— Послезавтра, — поправил его Лорус.
— Так
Лорус крякнул, потер ладонью загривок.
— Ладно… В полдень. Но плату возьму втрое!..
Рик вынул из кармана бриллиант — из числа тех, что принадлежали хакиму.
Такой камень стоил целое состояние. Он был размером с перепелиное яйцо, чистый, как слеза, и сверкающий гранями, как звезда в небе.
— Подойдет?
У капитана широко открылся рот. Он уставился на камень, как на возникшее вдруг перед его глазами божество.
— Велик свет и удивительны дары его, — выдохнул Лорус, потянувшись к сокровищу.
— Когда выполнишь свою работу — я заплачу еще сверх этого.
— Понял, — одними губами проговорил капитан.
Когда все вернулись в таверну «Красное яблоко», Эйон уже пришел в себя и по настоянию Клыкастого даже поужинал.
Рик застал эльфа в комнате сидящим у окна. Он был бледен, как снятое молоко. Желтые глаза стали тусклыми из-за полного отсутствия магии.
Но он был жив.
Эйон обернулся на вошедшего Рика — и слабо улыбнулся.
— Привет, — просто сказал он, словно все традиции, статичные вежливые формулы и обычай вдруг потеряли для него какое бы то ни было значение.
Рик кивнул. Придвинув стул, сел рядом.
— Слушай, тут такое дело, — заговорил он, как ни в чем не бывало. Будто и не было того сражения в лесу. — Нам нужно на Кьелл. Но там меня ждет Совет, который тоже хочет мою голову. В общем, завтра мы отплываем в открытое пламя… Я предлагаю тебе отправиться с нами. Поездка обещает быть скверной, но мне кажется, это все равно лучше, чем тебе одному оставаться здесь. Решай сам.
Эйон кивнул.
— Я поеду, Алрик. Это твое приглашение — гораздо больше, чем я вправе ожидать после всего…
Но Рик его уже не слушал. Или, вернее, сделал вид, что не слушает.
— Ну и правильно! Значит, не зря мы и на тебя одежду купили. А теперь отдыхай, ночь уже, а тебе сил нужно набраться.
Коснувшись на прощанье его плеча, Рик направился к выходу.
Но перед дверью остановился.
— У меня нет и никогда не было ни дочери, ни сына. Но я точно знаю, что любил бы их не меньше, чем ты — своих. Поэтому у меня и нет детей, Эйон, — и, обернувшись, добавил. — И поэтому я не виню тебя в том, что случилось сегодня. Но вспоминать или говорить об этом не хочу никогда.
Эйон опустил голову
— Благодарю, — тихо проговорил тот.
Глава 8. Северные моря холодны. Часть 4
Селина ненавидела зиму.
Впрочем, до того, как она попала сюда, на Льдистые острова, она даже представить себе не могла, насколько
Еще никогда в жизни она не видела столько снега, как здесь. Даже на Фьерде, где Совет до сих пор держал ее в качестве одного из своих козырей. Все побережье было завалено им, так что дорогу от причала к маяку пришлось прочищать себе огнем. Ледяной ветер бил в спину, словно пытаясь поставить ее на колени, но Селине удалось устоять, увязая в сугробах и набирая голенищами снег.
Дом при маяке, где она сейчас пыталась отогреться, состоял из двух огромных полупустых комнат. Мрачные темные стены, сложенные из грубого камня, напоминали склеп. Высоки потолки терялись где-то в темноте, и оттуда сквозь прогнившие рамы окон, невидимых из-за густой ночной тьмы, завывал ветер.
За спиной Селины хлопнули тяжелые двери, и девушка обернулась, чтобы увидеть вошедшего.
Инг, самый молодой из числа инквизиторов, прибывших вместе с Селиной, шумно похлопал себя варежками по плечам, спине и капюшону, стряхивая снег.
— Ты как там? Согрелась? — спросил он, широко улыбнувшись.
Лицо Инга было совершенно блеклым и выцветшим, как прошлогодняя листва. Он старательно пытался ей понравиться, и чем больше усилий прикладывал, тем большую неприязнь вызывал.
И тем чаще Селине вспоминался Бруно. Если бы только она могла отвоевать его у Рика!.. Если бы только…
— Со мной все нормально, — сдержанно проговорила она, демонстративно отворачиваясь к огню.
— Это хорошо. Там за тобой пришел советник Растус, так что…
Он подсел к камину и, сбросив варежки, протянул ладони к теплу.
От мысли, что сейчас снова придется идти в пургу, Селину передернуло. Но она решительно встала, поправила на себе куртку, ремни и принялась застегивать меховую накидку.
— Варежки мои возьми, — с грустью в голосе предложил Инг. — Они теплые, кроличьи — не то что твои перчатки.
— Спасибо, я обойдусь, — резко ответила она, опуская пониже капюшон. — Удачи тебе.
— И тебе, — со вздохом ответил инквизитор.
Очутившись снаружи, Селина почувствовала, как от ледяного ветра у нее перехватило дыхание. Снег перестал, и ветер немного стих, но зато стало еще холоднее. Черные тучи, застилавшие небо от края до края, разорвало в клочья, и теперь в открывшиеся просветы было видно ослепительные звезды. Прикрывая лицо рукавом, Селина двинулась к маяку, на верхушке которого сияла огромная руна, от которой в море устремлялся яркий белый луч. У подножия маяка сейчас толпились люди: моряки с факелами в руках о чем-то вздорили с инквизиторами, но из-за плеска моря и ветра она не могла разобрать ни слова, пока не подошла совсем близко.