Приграничное владение 2
Шрифт:
—Поздравляю сэр Александр, — обнял его лэр владетель. — А это мой тебе подарок, за все, что ты уже сделал для Вэллора, — он кивнул и министр Эр-Риз принес и передал лэру Вардису пару дорогих клинков на красиво расшитой серебром перевязи. Вардис сам накинул ремни и застегнул пряжку. — Владей! — Крепко пожал он Сашину руку. — Ты достоин.
Хоть, Клим и Лаэрт уговаривали Сашу остаться и обмыть его золотые шпоры, он отбоярился. Ну еще бы сутки тут, это четыре с половиной дня в своем мире. Жаль столько времени терять и так завтра нужно будет на пиру поприсутствовать. Блистать своими новыми золотыми шпорами и вышитым серебряной нитью гербе лэрства на сюрко и рыцарском
Потом они долго с Климом и Лаэртом рассматривали подаренную лэром Вардисом пару. Богато украшенную шпагу, больше похожую на тонкий меч и с такой же дорогой рукоятью длинный кинжал дагу. Роскошный подарок! Если для Саши, так эта пара была намного ценнее, какого-то жбана со стаканом, пусть и из серебра и с красивым узором. Но для иномирцев, кувшин был предметом из магического металла. Просто бесценный дар!
А еще приятным бонусом к получения рыцарства была единовременная денежная премия в двадцать четыре серебряных кроны — ровно годовая оплата рыцаря министериала. Типа подъемных молодому специалисту, в его мире. Оказывается, раз Саша был на службе у владетеля, то ему в месяц причиталась зарплата в две полновесных кроны серебром. Правда Саша попросил Клима выдать ему вместо двадцати четырех серебряных монет, столько же золотых, чему Клим совершенно не воспротивился.
Кстати, теперь рисунок на золотых монетах был другим. На одной стороне, солнце встающее из-за гор, а на другой- перекрещенные горняцкая кирка и боевой топор. Как объяснил Климент, это гномьи золотые, которыми они рассчитываются за продукты и по весу они одинаковые с имперскими кронами. Как сказал Клим, они вообще объявили в Вэллоре свободное хождение гномьих денег. Скоро в Руденбурге откроется филиал Подгорного банка и деньги Подгорного королевства потекут рекой, обмениваясь на серебро из их мира. Саша утомившийся, но полностью довольный, ехал с Климом и своим побратимом Лаэртом в карете до летней резиденции Корвинов.
—Саша, только давай завтра без фокусов? Приедешь в замок на карете, я Ковачу скажу, он заранее подъедет, тебя заберет. Да и Лаэрт пусть сопроводит. — На что темный с достоинством кивнул.
—Да понял, я, понял! Сколько можно, Клим? — Развернулся к нему Саша. — Ну понял, что никуда пешком не ходить, добираться только в карете. Во, стой! — Вдруг закричал он. — Я же с трактирщиком не рассчитался. Да и поблагодарить его нужно.
Когда карета остановилась напротив дверей трактира и Саша выпрыгнул на брусчатку, Лаэрт молча последовал за ним, а Климент лишь вздохнул и покачал головой.
Дверь в общий зал открылась и к стойке направился молодой, очень богато одетый господин. Его синий традиционный плащ был расшит серебром, что даже по меркам титулованных особ, было верхом роскоши, на дорогой перевязи висело два клинка, чьи эфесы были украшены золотом, а на ногах мелодично позвякивали и сияли парадные золотые шпоры.
Разномастный народ, собравшийся тут вечером, пропустить кружечку другую и потрепаться о двух десятках повешенных напротив сельского рынка душегубах, притих. Так поговаривают, еще больше сотни лихого люда взяли в притонах и держат в колодках, в темных подвалах тайной канцелярии. А ну как, затеянная лэрами и новым главой тайной канцелярии, чистка продолжается?
Даже местный дурачок, Босик косой, за кружку пива развлекающий народ анекдотами и смешными байками, замолк уставившись в свою опустевшую кружку. Дурачок-дурачок, а понимает, что от власть имущих, если подвернешься под горячую руку, можно и плетью по спине получить, а то еще чего похуже.
—Густав, дружище! Это снова я, — радостно улыбаясь сказал застывшему столбом трактирщику Саша. — Я забыл тебя поблагодарить и рассчитаться за пиво, с этими словами он выложил на стойку полновесную золотую монету. Новенькую гномью монету, отливающую жирным желтым блеском, так характерным для золота. Густав еще такие не видел, хоть и слышал, что владетель разрешил их хождение наравне с имперскими кронами.
—Что вы, что вы, Ваша милость! — Замахал руками трактирщик. — Я же просто угощал вас, да и сдачи сейчас во всем трактире не сыщется.
—Ну, раз ты меня угощал, тогда это тебе просто подарок от меня. — В это время в зал вошла его молодая дочь. — О, Густав, твоя дочка не замужем? — На этот вопрос трактирщик отрицательно замотал головой. — Ну тогда ей и отдашь, на приданое. — Он снова подмигнул опешевшему трактирщику и что совсем выбило того из реала, сняв перчатку протянул ему руку для рукопожатия. — Ладно, бывай! Я может еще как-нибудь к вам заскочу, поболтаем тогда.
Густав с благоговением, осторожно пожал руку роскошно одетому и несомненно очень богатому молодому дворянину. Это вообще было первый раз за всю его долгую жизнь, чтобы благородный господин прощаясь, протянул руку. Это так странно. Хотя этот молодой рыцарь, несомненно и сам был страннее всех, кого видел Густав в своем трактире.
Он вошел в его трактир бедно одетым странником, но направился в зал для высокородных. И хоть сам Густав приняв его в тот момент за простолюдина, не остановил только по причине того, что в малом зале было пусто. Ну может случилось чего у человека и он просто захотел посидеть в тишине. Как он был сейчас благодарен судьбе, что смолчал тогда, не запретил бедно одетому парню пройти в дворянский зал.
А потом закрутилась та история с сыном барона и его друзьями. Тогда Густав был уверен, что за избиение пришедших с его милостью Рупертом, этого парня высекут и отправят гнить в каменоломни. Но уже через минуту, тот смеясь, обнимался с самим лэром регентом, да и вот сейчас зашел просто роскошно одетый с личным телохранителем лэров — темным эльфом, о котором ходило много леденящих кровь историй. Еще и новенький гномий золотой вручил. Да за полновесную крону можно, не то что за все здешнее пиво рассчитаться, но и все комнаты второго этажа на месяц снять.
Густав слышал, что к правителю приезжал гномий принц договариваться о торговых делах. Гном? Да ну, этот рыцарь, даже по меркам людей высок ростом, точно уж не гном. Значит он из империи, на большой совет и торжества к владетелю, прибыл? Поди от самого императора посланец. Ох, не простой это человек, — вздохнув подумал трактирщик, а уже отошедший от стойки дворянин вдруг развернулся и сказал усмехаясь и снова подмигивая: — И эти два придурка близнеца, больше к тебе не зайдут! Нечего им тут безобразия нарушать. Ну бывай, Густав!