Приходи в прошлое
Шрифт:
— Да, ещё полтора года назад. Она росла в приюте до того, как у неё обнаружился дар. Узнав, что она одарённая, я помог ей с переводом сюда. Эвелин была одной из первых незнатных, поступивших в магическую академию, — объяснил Лекс. — С тех пор она помогает остальным приютским и просто крестьянским детям приспособиться к новой жизни, поладить с другими учениками. Я стараюсь, чтобы количество устроенных сюда будущих магов росло. Отчасти, конечно, из собственной выгоды, а отчасти… просто так. Не знаю, как объяснить. Это ведь просто был эмоциональный
— Я понимаю. Доброе сердечко звало злюку-демона помогать людям, — хихикнула я.
Лексиан притворно надулся, делая вид, что обиделся на мои слова, но тут же стиснул в объятиях, принимаясь целовать мои щёки. Я рассмеялась, а потом притянула его ближе, нежно коснулась губ своими, зарылась пальцами в шелковистые пшеничные волосы. Сердце пело, на душе было светло-светло, словно где-то внутри загорелось маленькое солнышко.
— Ну? Вы там идёте? — нетерпеливо поинтересовалась Эвелин, уперев руки в бока.
— Идём! — со смехом отозвался Лексиан, но, не удержался и поцеловал ещё раз. — Всё. Вот теперь точно идём.
Глава 20
Нас провели в большой, светлый, просторный зал. Перед дверью рядочком стояла детская обувь, и нас попросили снять и свою тоже. Пол тут был мягким-мягким, словно пуховая перина, и, в целом, место было невероятно умиротворяющим.
Ученики устроились прямо на полу вокруг преподавателя, закрыв глаза. Позы у всех были самые разные: кто-то полулежал, кто-то подобрал ноги под себя, кто-то согнул колени и удобно устроил на них голову. Лица у детей были спокойные и расслабленные, словно они дремали, и им снилось что-то хорошее.
Когда я увидела знакомую рыжую шевелюру, мои губы невольно тронула улыбка. И всё-таки соскучилась. Все те два года, что я проработала в приюте, Мила каждый день была у меня под боком. За это время все воспитанники стали для меня почти родными. Я видела, как они росли, наблюдала их взлёты и падения, видела, как они становятся ответственнее и серьёзнее, при этом всё так же оставаясь детьми. Как приятно знать, что я могу просто взять и навестить хотя бы одну из своих маленьких подопечных.
— Вдо-о-ох, вы-ы-ыдох, — протянул учитель, и дети послушно последовали его указаниям. — Молодцы. А теперь можете открывать глаза.
Несмотря на полученное разрешение, дети не стали сразу подниматься со своих мест. Наоборот, они даже двигаться не спешили. Похоже, эти занятия всем нравились, раз они не побросали всё сразу, чтобы разбежаться по своим делам, что крайне удивительно для их непоседливого возраста. Я вообще впервые видела Милу, этот маленький неугомонный ураганчик, такой спокойной.
Ученики тем временем ещё раз глубоко вдохнули, как-то синхронно выдохнули и, потягиваясь, наконец, открыли глаза. На лицах каждого из них сияли довольные и даже гордые улыбки. Один из них, кстати, похоже, действительно задремал, потому что очнулся только после тычка от сидящего справа товарища.
—
Дети несогласно загомонили, отчего-то возмущаясь принятым им решением. Насколько я смогла понять, основываясь на выкриках перебивающих друг друга ребятишек, обычно они обсуждали это сразу после занятия, хвастаясь новыми ощущениями и достижениями. Ученикам нетерпелось рассказать обо всём учителю и заодно покрасоваться перед друзьями.
— Я всё понимаю, — одного жеста было достаточно для того, чтобы дети мгновенно утихомирились, внимательно слушая мужчину. — И мне самому очень хочется послушать вас и похвалить, но меня ждёт одна очень важная взрослая ученица.
— А она не может прийти завтра? — один из мальчишек надулся, скрестив руки на груди.
— Извините, я не думала, что вы так заняты, — повинилась я, понимая, что речь идёт явно обо мне. — Если для вас это так важно, то, думаю, мы можем ещё немного погулять где-нибудь. Правда, Лекс?
— Конечно, — согласно кивнул принц, незаметно ободряюще сжав мою ладонь.
— Айрис! — радостно воскликнула Мила и, вскочив с места, кинулась ко мне.
Старое имя прозвучало странно и даже чужеродно, но тёплые объятия воспитанницы были такими родными, что внутри всё отозвалось нежностью. Будь я хоть немного расстроена, к глазам бы обязательно подступили слёзы, но я была слишком счастлива, чтобы плакать.
Обнимая Милу, доверчиво прижимающуюся ко мне, я вдруг совершенно отчетливо поняла, что больше не скучаю по жизни в приюте. Никогда и ни за что к ней не вернусь. Да, буду навещать моих подопечных, интересоваться их судьбой, но работать днями и ночами в маленьком домике, находящемся чуть ли не на самом краю Империи… нет, уж простите, но это не для меня.
Раньше мне казалось, что я очень тихий, спокойный, даже замкнутый в себе человек, не доверяющий никому, но теперь я открыла в себе неугасающий поток любви к людям. Оказывается, я вполне дружелюбная даже к тем, кого знать не знаю, гораздо более энергичная, чем раньше. А ещё в моей душе всё расцветает, когда Лексиан рядом, когда смотрит на меня так, как сейчас. И вот это тепло, новую шебутную, наполненную очень «важными» обязанностями, жизнь менять на холодное ощущение одиночества ужасно не хочется.
— Он не придёт за тобой. Ты ему не пара. Просто откажись. Откажись от него… откажись…
Странное, смутное воспоминание, словно подёрнутое дымкой, молочно-белой пеленой, сквозь которую ничего не видно. Слышно только голос. Далёкий и подозрительно знакомый. Кажется, стоит только потянуться, сосредоточиться хотя бы на одной детали, и можно будет ухватиться за ниточку, которая поможет размотать весь клубок…
— Лили? — снова встревоженный взгляд голубых глаз.