Прихоть богача

Грэхем Линн

— За исключением меня, — мягко вставил Михаил.

Голова Кэт закружилась от его близости.

«Почему он так на меня влияет? — в смятении подумала она. — Он ведь даже мне не нравится».

— Ты хочешь меня, — хриплым голосом сказал он.

В следующую секунду Михаил обхватил ее лицо сильными пальцами и поцеловал — все произошло так быстро и неожиданно, что Кэт не успела ничего возразить. Прикосновение его губ сразу выбросило адреналин в ее кровь.

Обхватив Кэт руками, Михаил сел в кресло за столом. Оторвавшись на миг от ее губ, он вгляделся в затуманившиеся от

страсти зеленые глаза. Желание вспыхнуло в нем, как пожар. Как же он желал Кэт! Как ему хотелось доказать — вопреки ее словам, она принадлежит ему. Он хотел смотреть на ее лицо, когда она достигнет вершины наслаждения в его объятиях, хотел услышать свое имя в ее устах. Но сначала нужно дать ей время.

Под давлением его губ Кэт приоткрыла рот и позволила его языку вторгнуться внутрь. Обняв его крепче, она не удержалась от стона.

— Ты так прекрасна, — произнес он сначала на русском, а затем перевел свои слова для нее: — Ты сводишь меня с ума. — Михаил не стал переводить последнюю фразу.

Кэт пропустила пальцы сквозь его густые, темные волосы…

— Нет, — вдруг выдохнула она и тряхнула головой. — Так нельзя. Что я делаю?

— То, что ты хочешь. Возможно, впервые с момента нашей встречи, — сказал Михаил, снова прижимаясь к ее губам в страстном поцелуе.

Одной рукой он надавил на ее колени, и Кэт замерла.

— Я не буду делать ничего, чего ты не захочешь, — убедил ее Михаил.

Напряжение потихоньку начало ее отпускать. Михаил слегка покусал ее полную нижнюю губ, и его язык снова вторгся во влажную полость ее рта. Его вкус ударил Кэт в голову, волна желания сотрясла ее тело. Михаил поднял край ее платья. Кэт в панике зашевелилась, но Михаил начал что-то бормотать. Рука его сжала ее бедро, пальцы оказались в ошеломляющей близости от места, откуда шел жар.

Желание большего овладело Кэт. Оно было так сильно, что Кэт перестала бороться сама с собой. В ней проснулось не только желание, но и любопытство.

Палец Михаила пробрался сквозь ткань ее трусиков. Почувствовав прикосновение сильных пальцев, Кэт прерывисто задышала. Ее бедра приподнялись помимо ее воли.

— Да, коснись меня… — прошептала она, ее голос дрожал.

Все, о чем Кэт могла думать в эту минуту, так это о том, какое наслаждение ей доставляют его прикосновения. Если он сможет унять пульсирующую в ней боль, она будет ему благодарна.

Странно, но Михаил почувствовал нежность. Что задевало самые потаенные струны его натуры? Он намеревался это узнать. Он прижался к ее припухшим губам и дернул за трусики. Они не сразу подались. Бросив взгляд, он понял — почему. Это были белые хлопковые трусики — сам он ни за что не выбрал бы такие для нее!

Все мысли об этом улетучились из головы Кэт сразу, как только Михаил коснулся ее своими пальцами. Он ласкал ее, и на Кэт такие откровенные ласки действовали как удар электрическим током. Она задыхалась, ни о чем не могла думать, только о том, какое удовольствие дарил ей Михаил.

Кэт словно оказалась в жерле вулкана, ей было нестерпимо жарко. Волны наслаждения накатывали одна за другой. Кэт даже не знала, что можно испытывать удовольствие и боль от неудовлетворенного

желания одновременно. Рот Михаила не отрывался от ее губ, и Кэт даже не могла сказать ему — ей хочется, чтобы он ласкал ее быстрее и сильнее. Но Михаил словно понял ее без слов.

— Да, покажи, как тебе нравится, — прошептал Михаил глухим голосом, ни на секунду не прекращая своих ласк.

Тело Кэт перестало ей повиноваться, оно зажило собственной жизнью. Внутри ее словно вспыхнула молния, подбросив ее на самые небеса. Кэт охватило необыкновенное, ни с чем не сравнимое удовольствие.

Когда к ней вернулась способность думать, Кэт была готова провалиться сквозь землю. Ее лицо охватила краска стыда. Она твердила, что не хочет близости с Михаилом, а сама позволила случиться такому!

— Я хочу от тебя большего, — хрипло прошептал Михаил, обвивая ее своими сильными руками.

Кэт не могла заставить себя взглянуть ему в глаза — после того, что только произошло.

— Пожалуйста, отпустите меня, — прошептала она дрожащим голосом.

Неожиданно для Кэт Михаил резко убрал руки. Опустив юбку платья, она с краской стыда на лице подхватила свои трусики и проговорила:

— Не знаю, что и сказать…

— Лучше ничего пока не говори, — сухо посоветовал Михаил. Затем его тон изменился. Он ровно произнес: — Иди переоденься для ужина. Увидимся позже.

Позже. Где? В ее каюте? Но ведь и винить его за это нельзя, не после того, чему она позволила случиться. Желание… Она ведь желает его совсем как… как потаскушка.

Кэт была готова сгореть со стыда.

Глава 7

Пять дней спустя Михаил стоял на балкончике своего офиса на «Ястребе» в обществе Лорна. Его гости плавали и загорали внизу на главной палубе. Михаил настолько привык к полуобнаженным женским телам, что почти ни на кого не обращал внимания. Ни на кого, за исключением одной стройной фигуры. Гибкая и грациозная, как газель, Кэт единственная была в тени, выделяясь на фоне загорелых гостей белой кожей.

— Кэт — настоящая находка, — заметил Лорн, когда она села в шезлонг с книгой в руках.

Михаил скрипнул зубами.

Он так и не смог отпустить Кэт. Он просто стал держаться от нее на расстоянии, но и это не помогло. Кэт была как пазл, когда несовпадающие детали не раздражали и складывать которые было невероятно увлекательно.

— Естественная, доброжелательная, неиспорченная, — продолжал Лорн, не скрывая своего восхищения.

— Насчет последнего я с тобой соглашусь, — иронично согласился с ним Михаил.

— Ты не уделяешь ей достаточно внимания.

— Кэт это нравится, — заметил Михаил.

Рядом с Кэт появилась Лара.

— Мне жарко, — пожаловалась она.

Кэт не стала предлагать стройной блондинке в крошечном бикини окунуться в бассейне. Большинство женщин, включая Лару, избегали любой деятельности, после которой им приходилось приводить себя в порядок. Кэт, в отличие от них, плавала по нескольку раз в день, раздраженная ничегонеделаньем.

— Сегодня последний гостевой день, — напомнила ей Лара. — Что вы наденете в клуб в Айя-Напе?