Прихоти повесы
Шрифт:
– Я готов жениться… потом…
– Тебе уже тридцать. Прекрасный возраст для женитьбы. Подумай над новыми перспективами.
Колин обернулся.
– Здесь деревенская глушь, далеко от столицы. Ты что, хочешь женить меня на служанке?
Маркиз взял в руки следующее письмо и сломал на нем печать.
– Если проблема только в выборе невесты, то твоя мачеха или герцогиня, мне кажется, с радостью тебе помогут.
Он угодил прямиком в ловушку.
Стиснув зубы, Колин пулей вылетел из дому: его трясло от
Колин чувствовал, что того и гляди взорвется, и как раз в этот момент в отдалении увидел двух работников, обрубавших сучья с огромного дерева, лежавшего на земле. Сейчас ему просто необходимо было дать волю рукам, чтобы восстановить контроль над яростью, кипевшей в жилах. Дыхание облачком пара вырывалось изо рта, пока он, сжав кулаки, шел, ускоряя и ускоряя шаги. Работники в недоумении уставились на него, когда Колин поравнялся с ними и прорычал:
– Прочь, в сторону!
Рывком стянув сюртук, Колин закинул его на сук, распустил галстук и закатал рукава сорочки до локтей. Ноздри его трепетали. Колин занес топор над головой и по широкой дуге рубанул им. Щепки полетели во все стороны. Чтобы удержать равновесие, он уперся ногой в сук и, застонав сквозь стиснутые зубы, выдернул топор из ствола. Затем отступил на шаг и, размахнувшись, нанес еще один удар. Потом еще и еще, натужно крякая каждый раз. Куски отлетевшей коры устилали землю. Еще один взмах топором – ствол развалился надвое.
– Колин!
Женский крик заставил его вздрогнуть. Соленый пот заливал глаза, когда он обернулся и увидел бежавшую к нему Анджелину.
– О черт, только этого недоставало!
Он бросил топор на землю и, вытерев глаза рукавом сорочки, через плечо угрюмо бросил работникам:
– Продолжайте.
Они чуть отступили назад, словно увидели перед собой сумасшедшего, да Колину и самому казалось, что он немного не в себе.
Почувствовав холод, проникший под влажное полотно рубашки, он сжал зубы.
– В одной тонкой сорочке ты простудишься и заболеешь, – сказала Анджелина, переводя дыхание.
– Сейчас мне не до тебя. – Он снова взялся за топор. – Уходи.
– Нет, я не оставлю тебя в таком состоянии. Ты явно возбужден.
– В последний раз прошу: пожалуйста, уйди, – проскрежетал Колин.
Она широко открыла глаза.
– Да ты в бешенстве.
– Если в тебе есть хоть немного здравого смысла, уйди! – Господи, ну почему именно она стала свидетельницей этой вспышки ярости?
– Нельзя находиться на холоде в тонкой промокшей сорочке.
У него затрепетали ноздри.
– Пожалуйста, оставь меня, пока я не сказал чего-нибудь, о чем потом пожалею.
– Можешь начинать, но я все равно поступлю по-своему.
С этими словами
Но вот она взглядом наткнулась на темные волосы на его груди, видневшиеся в распахнутом вороте рубашки, и будто застыла.
– В чем дело? – почти грубо спросил Колин, понадеявшись, что таким образом приведет ее в чувство.
Анджелина откашлялась и сделала вид, что смотрит поверх его плеча.
– Также нельзя разгуливать с неповязанным галстуком.
Колин в ответ лишь фыркнул. Забавно! Он сколько раз разгуливал и в меньшем количестве одежды, но решил, что не стоит упоминать об этом в ее присутствии.
Она вздернула подбородок, подошла вплотную и застегнула три пуговицы на его сорочке. Какой знакомый запах! Цветов и еще чего-то – ветра, свежести?
– Не надо. От меня несет потом.
– Ничего. Мой нос выдержит.
Колин наблюдал, как она стянула две полоски ткани, образовывавших воротник сорочки, и замерла в нерешительности, не зная, как поступить дальше.
Он подмигнул ей и обернул их вокруг шеи.
– Может, теперь завяжешь узел?
Ей это удалось с третьей попытки.
– Смотрится кошмарно. Из меня никогда не получился бы камердинер.
– Леди-камердинер? – Перед его мысленным взором тут же предстала обнаженная женщина, которая раздевает его. – Пожалуй, это было бы забавно.
Она завернулась в узорчатую шаль.
– Лучше бы тебе не давать воли своему языку.
А Колин был как раз не прочь дать ему волю, причем употребить весьма специфическим способом, но пришлось выкинуть порочные мысли из головы.
Анджелина смотрела на него снизу вверх, в ее зеленых глазах стоял вопрос.
– Что заставило тебя схватиться за топор?
– Не важно.
– Ты был вне себя от ярости.
Колин молча снял с ветки сюртук.
– Из-за чего ты так разозлился? – продолжала допытываться Анджелина.
– Из-за неприятного разговора с отцом.
– Потому-то ты и выскочил без шляпы, перчаток и плаща?
– Я вполне здоров и крепок, так что не беспокойся. Кроме того, как уже было сказано, я сейчас не нуждаюсь в компании.
Будь у нее хоть немного здравого смысла, она бы улетучилась отсюда в тот же момент, когда увидела, как он рубит сучья.
– Тебе нужно как можно быстрее переодеться в сухое.
– Так я и сделаю. – Колин принялся натягивать сюртук, и она потянулась было помочь, но ему не хотелось помощи от нее, лучше бы оставила его в покое.
– Не надо, я сам.
– Я настаиваю. Подними руку.
Зная, как она упряма, Колин понял, что лучше не спорить.
– У тебя сорочка насквозь промокла от пота, и сюртук тут ничем не поможет.
– Анджелина…
– Ничего не желаю слушать. Ты здесь простынешь до смерти. Тебе надо срочно вернуться в дом.