Прикамская попытка. Тетралогия
Шрифт:
При виде парохода, швартующегося у причала, европейцы перестали галдеть и побежали к нему. Я подозвал своих новых бойцов и направился туда же. Первый же европеец, попытавшийся направиться к уложенным сходням, был остановлен грозным окриком капитана и недвусмысленным помахиванием револьвера. Капитан Дегтерев дождался, пока на корабль заведут коней с поклажей, за ними поднимусь я, затем отрапортовал мне.
– Докладываю, три часа назад корабль был атакован стражей города, после чего я принял решение выдвинуться на середину гавани. Там, без всяких причин, корабли британской, голландской и французской Ост-Индских кампаний подвергли пароход обстрелу из пушек. Пришлось ответить парой выстрелов, немного перестарался.
– Дегтерев нахмурился и грустно закончил, - воевода, они двумя ядрами попали в
Задав пару уточняющих вопросов, я развернулся к ожидающим на причале капитанам и спустился по сходням.
– Что полагается за нападение на торговый корабль в порту, господа?
– на чётком немецком языке обратился я к морякам.
– Город захвачен моими воинами, требую выдать мне от каждого корабля зачинщиков пиратского нападения для виселицы. Иначе ваши корабли будут конфискованы, а команды, во главе с вами, отправлены на каторгу. Всё понятно? Да, не забудьте, кроме зачинщиков нападения, от каждого корабля, за обиду, причитается штраф, тысяча фунтов стерлингов, либо, четверть груза натурой. Корабли, чьи капитаны не выполнят мои требования до шести часов вечера, будут конфискованы вместе с грузом. Всем понятно? В вашем распоряжении четыре часа, у каждого судна будет выставлена стража, те, кто попытаются бежать, пойдут на дно, а выжившие моряки - на каторгу.
– Но, сэр, - попытался возразить один из капитанов, - мы подданные британской короны, вы не имеете права...
– А вы имели право убивать русских моряков, имели право обстреливать мирный корабль в порту? Ещё одно слово о правах, и я вздёрну на реях вас вместе с экипажами, все поняли?
Возможно, капитаны ещё попытались бы препираться со мной, но, в это время в порт начали подходить первые пленные кхмеры из остатков разгромленного под городом войска. Вид сотен молчаливых пленников, навьюченных трофеями, ряд за рядом выступавших на портовую набережную, шокировал европейцев, поспешивших вернуться на корабли. С каждым из них Анемподист отправил трёх новобранцев, для контроля корабля. Новичков он проинструктировал сообщать о любых попытках вынести с корабля товары или деньги, или тайно отплыть из гавани. С помощью Анемподиста, неплохо ориентировавшегося в порту, мы арендовали несколько больших складов под размещение пленников, организовав их охрану силами всё тех же новобранцев. После этого все помощники закончились, ветераны занялись перевязками и чисткой оружия. Поручик с капитаном парохода остались контролировать порт, а мы с Пискотиным отправились к градоначальнику.
Как ни странно, он оказался на месте, недалеко от порта, в своей резиденции. Стражники, стоявшие у дверей здания, даже не пытались нас остановить, вжались в стены по обе стороны дверей. Худой, угрюмый глава города при виде нас медленно встал со своего места и подошёл, с трудом удерживаясь на ногах. Я зашёл кабинет и сел на место градоначальника, после чего приступил к оглашению ультиматума, переводимого Пискотиным.
– В этом городе, без всяких причин, убили моих людей, ограбили мои склады и напали на мой корабль. Я могу стереть город с лица земли, а всех жителей обратить в рабов. Но, в знак примирения, не буду этого делать, не буду никого казнить. При одном условии, к завтрашнему полудню жители должны собрать выкуп, эквивалентный миллиону рублей. И выделить мне достаточное количество судов для перевозки двух тысяч пленников.
– Подождав окончания перевода, я продолжил, - если выкуп не будет собран, его начнут собирать мои люди, и корабли тоже выберут они сами. Правда, они могут не успеть, и нам придётся задержаться в вашем гостеприимном городе на неделю или месяц, не знаю, как это понравится приезжим торговцам, но, нас это не волнует. Надеюсь, ты меня понял?
После перевода ультиматума градоначальник покраснел, побледнел и упал на колени, быстро о чём-то упрашивая.
– Чего он хочет?
– взглянул я на Пискотина.
– Жалуется, мол, бедный город и половины не соберут. Врёт всё, дай мне людей, вдвое больше наберём, только товаром, а не золотом.
Я посмотрел на мэра, стоявшего на коленях, вынул из-за пояса револьвер
– Анемподист, возьми какую скатерть, что ли, - выбравшись из кресла мэра, я подошёл к развешанным на стенах картинам и стал их собирать, передавая в руки Пискотина. Затем перешёл к безделушкам из драгоценного металла и самоцветов, выставленных на подоконниках и комодах.
Глядя на откровенный грабёж, градоначальник понял мой намёк, вскочил с колен и выбежал на улицу. Мы основательно обчистили мэрию, и, гружёные двумя весомыми узлами с барахлом, пошли обратно в порт. Время двигалось к вечеру, стоило задуматься об организации обороны и удобного ночлега. Город словно вымер, даже нищих на улицах не было, порт молчал, встречая нас запахом похлёбки и жареного мяса. Наши ветераны, устроившись под навесами, в тенёчке, занимались любимым солдатским делом - отдыхом с приготовлением пищи. Оружие было надраено до блеска, раны перевязаны, боеприпасы пополнены. Я присел рядом с командиром взвода, устало вспомнил, что с утра не видел маковой росинки.
– Накормишь, поручик?
– Конечно, Андрей Викторович, - привстал командир, распоряжаясь, затем вернулся ко мне и сел рядом, явно намереваясь что-то сообщить.
– Говори, Иван Николаевич, что думаешь?
– на лице поручика лежала печаль, не свойственная боевому офицеру.
– Боеприпасов мало, барон, гранат осталось две на брата, патронов меньше полусотни, уходить надо, пока королевские войска не подошли.
– Взводный настороженно взглянул мне в глаза.
– Уйдём, успеем, либо завтра вечером, либо послезавтра утром, как с кораблями договоримся. Меня интересует, как тебе пленные? Батальон добровольцев набрать сможем?
– Думаю, сможем и больше, как их на остров довезти?
– Сейчас придут капитаны европейских кораблей, принесут штрафы, зачинщиков они нам выдавать не станут, а мы на этом сыграем. Я поторгуюсь и заменю повешение бесплатной арендой судов по доставке пленников и трофеев в Беловодье. Но, тебе придётся на каждое торговое судно посадить своих людей, не меньше трёх человек, чтобы господа торговцы нас не обманули, доставили всех пленников и товар в Невмянск. В Аннам поплывём с новобранцами, всех ветеранов размести на торговых судах.- Увидев изумлённое лицо поручика, я улыбнулся, - ничего, справимся.
Спустя два часа, когда капитаны торговых судов Ост-Индских кампаний принесли штрафы в увесистых сундуках, и принялись торговаться за своих моряков, не желая выдавать зачинщиков открытия огня по пароходу, так всё и случилось. Я изначально понимал, что пушкари выполняли непосредственно приказы капитанов, потому и потребовал выдать зачинщиков, вешать капитанов не входило в мои планы. Открыто воевать с Ост-Индскими кампаниями всей Европы ещё рано, по нашим сведениям, только британские частные войска насчитывали до сорока тысяч солдат. При наших вооружённых силах в два батальона, даже при перевесе в вооружении, будет тяжело. Одно дело, по-тихому затопить или захватить в открытом море пару кораблей, другое дело, вешать капитанов в гавани, на виду других моряков. Этого нам точно не простят. После пересчёта монет в штрафных сундуках, я вспомнил далёкие девяностые годы, когда мне приходилось приторговывать на рынке, и, битых полтора часа торговался с капитанами. В результате сошлись на заранее известном результате, завтра все корабли Ост-Индской кампании берут на борт пленников и перевозят в Невмянск, бесплатно, провиант мой.
К этому времени на гавань опустилась настоящая тропическая ночь, с непролазной темнотой, пением цикад, криками ночных животных в прибрежных зарослях. Поручик сменил караулы у складов с пленными, отправив новобранцев ужинать и отдыхать. Я поднялся на борт парохода, где весь день чинили левую машину.
– Что скажешь, капитан?
– я спустился в машинное отделение, где трое полуголых человек, в адской духоте очередной раз пытались запустить паровую машину. Две свечки давали минимум видимости, но, и без того все знали двигатель на ощупь. Руки механика, старпома и капитана обгорели, грязь, пот давно смешались, вызывая боль при резких движениях. Парни вытирали руки и плечи ветошью, продолжая проверять ход поршней.