Приказ – погибнуть
Шрифт:
– На новенького, – он пододвинул стул и присоединился к играющим.
Часть четвертая
Авиарейс Москва – Ташкент прибыл строго по расписанию. Ребята один за другим молча спускались по трапу, не замечая стоящих в стороне от трапа двух мужчин, пристально их разглядывающих. Они находились шагах в десяти друг от друга, и один из них время от времени бросал быстрые взгляды на взъерошенный ершик волос второго, стоявшего
«Действительно, похож на ящерицу», – сделал вывод Иван Федорович, внимательно оглядев фигуру худощавого Хамелеона, и, бросив еще один взгляд на спускающихся по трапу ребят, пошел к выходу с летного поля.
Виктор увидел, что их ждут. Встречающих было двое: юноша в выцветших джинсах и коричневом батнике и пожилой мужчина в белой рубашке, серых брюках-дудочках, тюбетейке, сбившейся набок, и черных лакированных туфлях на босу ногу. Виктор почему-то сразу обратил на них внимание и не удивился, когда именно один из этих мужчин, весело улыбаясь, подошел к нему и церемонно протянул руку:
– Салам аллейкум!
Виктор хотел сказать: «Аллейкум ассалам», – но вместо этого почему-то произнес:
– Здравствуйте. – И, пожав протянутую руку, ощутил крепкое ответное рукопожатие, а кроме того, какой-то предмет, лежавший в ладони приветствующего. Мужчина убрал руку, и это что-то непременно упало бы, если б Виктор вовремя не сжал кулак. Когда же он его раскрыл, на ладони лежала маленькая десятикопеечная монетка – пароль, оговоренный еще в Москве. Бебишев кивнул в знак признания полномочий встречавших и сунул монетку в карман брюк, после чего приветливо улыбнулся. Человек в тюбетейке улыбнулся в ответ, приглашая следовать за собой, махнул рукой и направился к одиноко стоявшей машине такси.
Друзья двинулись следом. Подойдя к автомобилю, Виктор заметил сидящего в салоне худощавого мужчину средних лет, морщинистое лицо которого напоминало кору старого дуба. Пронзительные глаза смотрели пристально и строго. Тем временем встречавший их юноша обогнал Виктора и, сунув голову в салон, шепнул что-то худощавому. Тот кивнул и потрогал нечто лежавшее за левым отворотом пиджака. У Виктора непонятно отчего похолодело внутри:
«У него что там, оружие? Зачем? Странно, мы вроде бы пока на своей территории и…» Его мысли прервал голос старшего из встречающих:
– Усаживайтесь, молодые люди! – сделав приглашающий жест рукой, пробасил мужчина в тюбетейке. – Как говорится, в тесноте, да не в обиде, – хотя лицо и одежда выдавали в нем местного жителя, в его речи почти не было акцента. Высказав эту народную мудрость, он развернулся и пошел прочь.
– А вы куда? – уже садясь, окликнул его Виктор.
– Я? – мужчина растерялся. Его глаза устремились на худощавого, ища поддержки. Тот недовольно сощурился, затем улыбнулся и, повернувшись к Виктору, тихо произнес:
– Работает он здесь.
Человек в тюбетейке кивнул и быстро растворился среди гомонившей на привокзальной
– Леонид Степанович, – представился сморщенный и, чтобы предвосхитить возможную церемонию представления, добавил: – Я вас знаю.
И отвернулся, по-видимому, посчитав «аудиенцию» законченной. В ответ никто не проронил ни слова, лишь Михаил досадливо хмыкнул и, отвернувшись, скорчил недовольную гримасу.
Машина долго петляла по улицам, пробираясь через весь город, затем выскочила на шоссе и, набирая скорость, понеслась к югу. В салоне, несмотря на опущенные стекла, стояла невообразимая жара. Черная покраска автомобиля отнюдь не способствовала появлению прохлады. Казалось, они едут по нестерпимому пеклу не первые сутки, страшно хотелось пить. Наконец, когда на землю начали спускаться сумерки, серой тенью окутывая окружающие предметы, машина остановилась около небольшой глиняной хибары, стоявшей посреди виноградника. Они вылезли из салона со скоростью джинна, вылетающего из бутылки, радуясь возможности размять затекшие ноги.
– Куда теперь? – прервав затянувшееся молчание, спросил Виктор, глядя на своего проводника.
Хамелеон медленно повернулся, окинул Виктора оценивающим взглядом и негромко произнес:
– На сегодня все. Приехали. Заночуете вон в той избушке, там все уже приготовлено. В багажнике пакет, вы его видели, заберете. В нем есть кое-что, чтобы перекусить немного, но достаточно, чтобы не умереть с голода. До утра, я думаю, вам хватит.
Виктор кивнул и, пройдя к задку машины, вытащил из багажника увесистый сверток.
– А вода?
– В домике чан с водой и чайник, сахар тоже там.
– Спасибо, – сухо поблагодарил Виктор и кивнул ребятам: – Пошли.
– Завтра сразу же после завтрака я за вами заеду.
– Ждем, – ответил кто-то из ребят, и они, шлепая кроссовками по мягкой глине арыка, направились к своему очередному пристанищу.
Из открытой двери пахнуло запахом сырой глины и долгожданной прохлады. Виктор вошел первым и, чуть не споткнувшись о лежащее подле порога ведро, крепко выругался. И после секундного замешательства принялся оглядывать стены халупы в поисках электрического выключателя.
– Ага, ищи, ищи. Ты провода где видел? – глядя на бесплодные попытки Виктора отыскать выключатель, ехидно заметил Козулин.
– Как в джунглях! – поддержал друга Мишка, боком протиснувшись в дверь, оттесняя стоявшего в проходе Николая, и бросил свой вещмешок в ближний угол.
– Да ладно! – махнул рукой Виктор. – Бывало и хуже. Давайте лучше поищем лампу. Ведь не хотели же те, кто подготовил нам это «священное» место, оставить нас совсем без света, да и чайник где-то здесь должен быть. – Он внимательно пошарил взглядом по стенам.