Приказ самому себе
Шрифт:
— Берегись, десятиклассники! — смеялись участники турнира.
Первый урок игры в шахматы Женя получил от отца. В семье играли и дедушка, и мама. Но, конечно, лучше всех играл папа. Ом уже тогда был перворазрядником.
По вечерам в дом частенько заглядывали папины сослуживцы. Говорили о новостях в стране и за рубежом, о проектах, книгах, кино фильмах. Но всегда разговор кончался одним:
— А что, Михаил Павлович, не сгонять ли нам партийку?
— Не откажусь, — откликался папа. И стихал в комнате шум. Двое садились
Маленького Женю никакими силами нельзя было оторвать от этого зрелища. Лет с пяти он начал приставать к отцу:
— Папа, научи играть в шахматы.
— Рано тебе. Ты еще ребенок. Вот когда читать научишься…
— Так я уже умею! — не отставал Женя. — Хочешь, я тебе всю «Муху Цокотуху» прочитаю? Или «Мойдодыра»?
— Э-э, хитрец! Ты же их наизусть выучил.
— Так я тебе по книжке прочитаю! А ты пальцем води.
Папа все не соглашался. Но однажды, придя с работы раньше обычного, нигде не нашел сына. Потом увидел ногу, торчащую из-под стола, и приподнял скатерть. На полу перед расставленными на шахматной доске фигурами сидел Женя. И плакал.
— Ты что, сынок?
— А чего ж они?.. Пишут на заграничном языке, — пожаловался Женя, тыча пальцем в раскрытую книжку «Шахматные этюды».
Папа улыбнулся. Женя знал лишь русские буквы, а клетки в книге обозначены латинскими. Где ж тут разобраться!
— Ладно, сынок. Раз ты такой настойчивый, я научу тебя…
Так, еще не умея читать, Женя начал играть в шахматы.
— Время! — объявил главный судья. И турнир начался.
Тут уже было не до смеха. Нужно думать, играть. Первым противником Жени как раз и оказался десятиклассник Копытин. Уже через три минуты он забыл о возрасте противника. Белые, которыми играл Женя, стремительно наступали. На шестнадцатом ходу остроносый мальчишка, отдав пешку, взял слона. А на двадцать третьем, осторожно сняв ферзя, застенчиво объявил:
— Шах королю…
Копытин с отчаянием глядел на доску.
— Да-а, — сказал судья. — Как ни крути — все равно мат.
Копытин вскочил и смешал на доске фигуры…
На четвертый день выяснилось, что чемпионом по шахматам стал ученик четвертого «б» Женя Карпенко. Когда об этом объявил радиоузел, ликовали все начальные классы. Мальчишки третьих и четвертых классов прибегали на второй этаж к старшеклассникам, плясали, корчили рожи, показывали им «носы», а потом с визгом летели по лестнице к себе на первый этаж.
Увлечение техникой пришло к Жене позже. И тоже передалось от папы. Дома всегда много говорили о технике. Сам инженер-проектировщик, папа любил всякие новинки. Радиоприемники и магнитофоны, озонаторы, водосмесители, лампы дневного света и десятки всевозможных устройств бытовой техники населяли их квартиру. Но задерживались недолго. Едва в магазинах Ростова, Ленинграда, Москвы или Киева появлялось что-то новенькое, оно тотчас попадало к Карпенко, вытесняя устаревшие образцы.
Многое папа усовершенствовал и придумывал сам. Например, кто
Прибежит Женя из школы, проведет по двери ручкой портфеля, в которую папа врезал магнит, — и готово! Дверь сама бесшумно откроется перед Женей. Как в сказке!
А какой «лентяйчик» придумал папа! Стоит в прихожей обыкновенный ящик. Только в крышке — дыра, напоминающая подошву. Ставишь туда ногу. Нажал кнопку. Зажужжит в ящике, будто сто майских жуков туда забрались. Прошло полминуты — щелк! Глядишь, а ботинок сияет, как новый.
Женя любил читать папин журнал «Техника — молодежи». Но в нем много непонятного. И папа стал приносить «Юный техник»:
— Глянь. Может, есть что стоящее? Случайно купил в киоске.
«Стоящее» находилось. Да еще сколько! Глаза разбегались.
— Вот бы такую модельку сделать! Шик!.. Но где делать? Да и не из чего, — пожаловался как-то Женя.
— Голова! А станция юных техников на что? — сказал папа.
— А меня разве возьмут?
— А для чего ж она? Там таких огольцов ждут не дождутся. А вы тут, скучая, штаны на диване протираете…
— Как я сделал КИБа? — смущенно переспрашивал Жени. Так не я один. И ничего не сделал бы, если бы не Серфед.
— Какой еще Серфед? — вытаращили глаза мальчишки.
— Мы так инструктора по кибернетике Сергея Федоровича называем. Вот голова! А руки!.. Все сделать может!..
— Будь человеком! Покажи КИБа! — приставали мальчишки.
— Так он же на станции. Может, если директор попросит…
Мальчишки гурьбой побежали к Алевтине Васильевне…
В воскресенье вдоль стен зала выстроилось больше сотни зрителей. Женя открыл чемодан. Все подались вперед. Посреди зала стоял игрушечный пес. Женя объяснил:
— КИБ — это чтоб было смешней. Кибернетический Бобик.
— А чего ж твой Бобик стоит?.. Пусть бегает!.. Гавкает!
— Сейчас, сейчас! — Женя взял длинный тонкий проводок, прикрепленный одним концом к ошейнику КИБа, а другим — к маленькому ящичку с крошечными кнопками. Что-то сделал.
— Живой!.. Как живой!.. Идет! — закричали мальчишки.
Действительно, кибернетический Бобик вдруг приподнял коричневые плюшевые ушки и, смешно переваливаясь, пошел по кругу. Стасик Филиппов выскочил вперед и на пути его положил перевернутый стул. Пес замер, сделал два шага назад и, презрительно помахивая хвостом, обошел препятствие.
— Вот хитрюга!.. Все понимает!.. Ну и Бобик!
Но некоторым этого показалось мало:
— А чего ж он не гавкает?.. Подай голос!
— Ни фига не выйдет! — крикнул Ваня Савченко. — Он не умеет!
— Нет, умеет! — гордо сказал Женя. — Вот сейчас мы поставим перед ним изображение кошки…
— Не надо изображения! — закричал Костик Симочкин, — Пусть на живую гавкает! — распахнул курточку и выпустил маленького серого котенка, которого только что подобрал на улице.
Все, затаив дыхание, ждали. Сначала котенок прижался к ногам Костика. Но потом расхрабрился и пошел навстречу Бобику.